Дом, в котором поселился Павел, был добротным и обжитым, нев пример окружавшему его участку в тридцать соток. Насколько старательно илюбовно были обихожены комнаты и подсобные помещения, настолько запущенным идиким выглядел сад-огород. Хозяин, судя по всему, интереса к работе на земле неимел, хотя и с удовольствием подолгу сидел между деревьями в старомкресле-качалке. Павлу он говорил, что любит природу в первозданном виде, а необезображенную культивированием.

В этом городе Павел Сауляк вел жизнь тихую и размеренную,почти никуда не выходил, договорившись с хозяином о дополнительной оплате застол. Вставал рано, завтракал и снова уходил в свою комнату, объяснив деду, чтовосстанавливает силы после долгой болезни. Достаточно было одного взгляда наего изможденное серое лицо с впалыми щеками, чтобы в это поверить. Хозяин,естественно, верил, старался кормить тихого жильца посытнее и с разговорами неприставал. По вечерам они вместе смотрели телевизор – новости, какой-нибудьфильм, а в половине двенадцатого – программу «Времечко». Хозяин, каквыяснилось, «Времечко» никогда раньше не смотрел, но Павел посоветовал емуглянуть хоть один разок ради любопытства, сказал, что передача интересная.После первого же раза старик загорелся. Особенно понравилось ему то, что вовремя передачи в студию мог позвонить кто угодно, хоть из-за границы, ирассказать что-нибудь смешное или, наоборот, ужасное. Там даже конкурс был насамую выдающуюся новость недели. Старик, Александр Петрович, не переставалудивляться тому, с какими глупостями порой люди звонят на телевидение, иискренне веселился, комментируя звонки по-стариковски ворчливо, но едко исправедливо.

Сегодня они уже посмотрели новости по первому каналу иочередную серию про детективное агентство «Лунный свет», потом перескочили наканал НТВ, там тоже успели посмотреть почти всю серию про доктора Куин –женщину-врача. Перед началом «Времечка» Александр Петрович сходил за горячимчайником: полюбившуюся передачу он предпочитал совмещать с ароматным чаем,заваренным с травами.

– Напрасно ты, Паша, мой чай не пьешь, – в который ужераз посетовал он. – В нем столько всякого целебного, по себе знаю, как ондействует. А ты вон какой бледный да заморенный, смотреть на тебя жутко. Уж незнаю, чем ты там болел, в этой своей Москве, только вижу, что болел долго исерьезно. И как ты силы собираешься восстанавливать, если ничего полезного неешь и не пьешь? Одним лежаньем да спаньем, что ли?

– Ну, не преувеличивайте, Александр Петрович, – Павелзаставил себя слегка улыбнуться. Этот разговор повторялся каждый вечер ираздражал его донельзя, но он крепился и виду не показывал. Старик был славным,и кто знает, сколько еще придется прожить у него. – Я добросовестно емвсе, что вы для меня готовите. Грех вам жаловаться. А насчет чая – не обижайтесь,не привык ничего в заварку подмешивать, люблю чистый, натуральный.

На экране появилась знакомая заставка, и Александр Петровичпоерзал на диване, устраиваясь поудобнее и готовясь получить удовольствие.Через несколько минут начались телефонные звонки в студию, и полныйдлинноволосый ведущий нажал кнопку.

– Да, говорите.

– Алло! – раздался в студии далекий женский голос.

– Да, вы в эфире, говорите.

– Алло!

– Слушаем вас, говорите, вы в эфире.

– Алло, вы меня слышите?

– Слышим, да, говорите.

– Я из Мурманска звоню, – неторопливо сообщила женщина,вероятно, ожидая, что в ответ немедленно грянет гром аплодисментов.

Павел с трудом держал себя в руках. Эти бесконечныетелефонные переговоры доводили его буквально до бешенства. Он готов был убитьведущих, отвечающих на звонки, потому что эти ведущие слушали не звонивших, а восновном самих себя. Они не давали пробившемуся в студию человеку сказатьчто-либо членораздельное, прерывая его робкие попытки начать разговор своимибесконечными «говорите, да, говорите, вы в эфире, говорите, мы вас слышим». Сдругой стороны, и сами звонившие чаще всего оказывались не на высоте. Позамыслу авторов программы прямое включение предназначалось для передачи в эфиринформации о забавных, ужасных, сногсшибательных, невероятных событиях, азвонили обычно со всякой ерундой и даже не с сообщениями об интересных случаях,а с намерением высказать свое мнение по какому-либо факту или задать вопросведущему. Вот и эта женщина из Мурманска, видно, соскучилась за время долгой полярнойночи и решила «прогреметь» на всю Россию. Пусть и ее голос услышат, а уж покакому поводу – вопрос третий.

– Вы знаете, – так же неторопливо продолжалаона, – у нас в Мурманске с сегодняшнего дня бананы подорожали почти в двараза, а апельсины – в полтора. Я не знаю, о чем думает наше правительство,разве можно допускать такое безобразие. Нам зарплату не платили уже три месяца,а цены поднимают…

Павел на мгновение отключился, стараясь подавитьподнимающуюся волну ярости. Почему, ну почему кругом столько идиотизма, столькотупости, столько безвкусицы!

– Тоже мне, новость, – подал голос Александр Петрович,словно подслушав мысли Павла. – Она что, там, у себя в Мурманске, думает,что в Москве до сих пор развитой социализм без повышения цен и бананы по дварубля? Цены всюду растут. Чего звонить-то?

Павел молча кивнул. В первый раз, когда дед удивился явнойбестолковости звонков, Сауляк попытался объяснить ему насчет самовыражения,стремления к тому, чтобы тебя заметили, скуки, а также насчет обычной глупости,то есть недостатка интеллекта. Дед тогда с его доводами согласился, но, видно,так до конца и не смог смириться с тем, что есть люди, которые думают не так,как он сам. И если ему, Александру Петровичу, семидесяти двух лет от роду, былопонятно, чем отличается интересная новость от всего остального, то отчего женаходится такое количество людей, которые этого не понимают? Ведь это же такпросто! Павел с первого же дня заметил, что его хозяин – человек недюжинногоума, но сам этого не осознает, полагая себя таким же, как все, и требуя отлюдей, чтобы они с легкостью усваивали информацию, которую уже уяснил он сам.

– Алло! – снова громко и слегка раздраженно произнесведущий, – говорите, вы в эфире.

– Сегодня в Москве произошел забавный случай, –послышался в студии хорошо поставленный мужской голос. – В трамвае,следовавшем по 27-му маршруту, на участке между Академией имени Тимирязева иСоболевским проездом в вагон вбежали два дрессированных пуделя без хозяина. Напротяжении трех остановок они без всякой команды развлекали пассажиров,проделывали разные трюки, причем очень сложные, потом поднялись на задние лапыи обошли весь вагон от передних до задних дверей. На их ошейниках оказалисьприкреплены мешочки, и развеселившиеся пассажиры щедро складывали туда деньги.На остановке «Соболевский проезд» пудели выскочили из трамвая, и мне из окнабыло видно, как они перешли на противоположную сторону и уселись на трамвайнойостановке. Видно, собирались ехать обратно в сторону Тимирязевской академии.