* * *

Павла Сауляка «встречали» на всех вокзалах и в аэропортах.Его не должны были задерживать. Только зафиксировать прибытие и вестидальнейшее наблюдение. Генерал Минаев остался под присмотром Коли Селуянова.Стасова он теперь знал в лицо, а Коротков не рисковал светиться, ибо Минаев влюбую минуту мог встретиться с Чинцовым, а рядом с Чинцовым обязательноокажется либо Яковлев, либо Обидин, которые прекрасно помнят Юру по Самаре иУральску.

На следующий день после встречи со Стасовым генерал посетилдом в Графском переулке. Селуянов смог определить только этаж, но на этаженаходилось четыре квартиры, и в какую из них заходил Антон Андреевич, емуустановить не удалось. Убедившись, что из Графского переулка Минаев отправилсядомой, Коля спокойно развернулся и поехал в отделение милиции муниципальногоокруга «Алексеевский». Уже через полтора часа он знал, кто живет в этих четырехквартирах, а девочки из паспортной службы обещали помочь с фотографиями. В двухиз четырех квартир жили коренные москвичи, в других двух – приезжие, но жилиони в этом доме давно и уже успели хотя бы раз обновить либо паспорт, либофотографию.

Сидя в теплом кабинете, Селуянов мужественно боролся сосном, голодом и желанием выпить. Именно в такой последовательности. Потому чтобольше всего ему хотелось спать. Если нельзя поспать, то хотя бы поесть. А еслии этого нельзя, то налейте мне стакан, чтобы я сразу забыл и про сон, и проеду. И вообще про все. Про детей, которых бывшая жена увезла в другой город кновому мужу. Про пустую огромную квартиру, в которую не хочется возвращаться,потому что там пыль, скука и одиночество. И там никогда не пахнет вкусной едой.Кроме тех дней, конечно, когда туда приезжает с ночевкой закадычный изадушевный друг Юрка Коротков, у которого, наоборот, в квартире теснота,скандалы и болезни. Никакой скуки и уже тем более никакого одиночества. Юркалюбит вкусно поесть и умеет эту вкусную еду приготовить, а он, Селуянов, толькоесть умеет. Насчет приготовить у него всегда было туго. Но в отличие отбольшинства сыщиков, вынужденных питаться от случая к случаю чем Бог пошлет иумеющих есть все, что дают, Коля Селуянов не мог есть то, что ему не нравилось.Он не мог есть невкусную еду. Даже если был очень голоден. Поэтому он пил.Сначала чтобы заглушить любовь к жене и тоску по детям. Потом – чтобы заглушитьголод. Потом – чтобы не плакать от одиночества. А потом привык. Но норму своюзнал и соблюдал ее неукоснительно. Во время работы – ни капли. Только вечером,дома. Стакан, распределенный на три порции. Двести пятьдесят граммов в триприема.

– Коля, вы спите? – раздался у него над ухом девичийголосок.

Николай встряхнулся, с удивлением поняв, что действительноуснул. Он смущенно взглянул на молодую женщину, стоящую перед ним с пачкойкартонных карточек. Стройная, невысокая, упакованная в серые форменные брючки,голубая рубашечка заправлена внутрь, тугой пояс подчеркивает тонкую талию. Наплечах лейтенантские погоны. Фигурка – загляденье. Мордашка, правда, подкачала.Даже очень.

Он взял у нее карточки с наклеенными в углу фотографиями ипочти сразу наткнулся на знакомое лицо. Нет, не то чтобы знакомое, он никогдаэтого человека не видел. Но он его знал. Длинные кудрявые волосы, высокиезалысины. Темные очки. Ларкин Михаил Давидович.

Николай почувствовал, как огромная тяжесть свалилась с плеч.Все, теперь можно идти домой и спать. Спать. Спать. Потом поесть. И опятьспать. Ларкин по описанию проходит в эпизодах с Юрцевым и с Базановым. За нимможно пускать наружников, подключая их официальным способом, ничего не скрываяи никого не обманывая. Павла «обеспечивают» по линии Коновалова. Ларкина«прикроют» силами ГУВД. А Минаев останется в стороне. Он больше не нужен. Можнобольше не следить за ним.

Николай поднял на стоящую перед ним молодую женщину усталыеглаза.

– Как вас зовут? – внезапно спросил он.

– Валя, – улыбнулась в ответ она. Улыбка у нее быланекрасивая, как, впрочем, и лицо в целом.

– Вы замужем?

– Нет.

Она не удивилась его вопросу. И это Селуянову понравилось.

– А сегодня вы заняты?

– Вечером? – уточнила Валя.

– И вечером, и ночью. До утра.

Николай был предельно точен в своих предложениях. Он считал,что намеки и недомолвки недостойны мужчины.

– До утра я свободна, – ответила она оченьсерьезно. – Но я не уверена, что вам имеет смысл связываться со мной.

– Почему? Вы больны СПИДом?

«Глаза, не закрывайтесь. Мне еще нужно добраться до дома.Мне еще нужно договориться с этой страшненькой, но ужасно аппетитненькойВалечкой, чтобы она довезла меня, накормила и осталась на ночь».

– Нет, я здорова. Но у меня трудный характер.

– В чем это проявляется?

– Я не переношу вещей, принадлежащих другим женщинам.

Все было сказано предельно ясно. Если у тебя жена уехала вкомандировку и ты хочешь быстренько перепихнуться на стороне, то не приглашайменя в свою квартиру и вообще ничего мне не предлагай. Селуянов улыбнулся.

– В моей квартире уже четыре года нет ни одной женской вещи.Там много места, много книг, много пыли и много одиночества. Вы водите машину,Валечка?

– Обязательно, – кивнула она. – По-моему, янаучилась этому раньше, чем выучила алфавит. Мой отец – инструктор вождения.

– И вы отвезете меня домой? А то у меня глаза слипаются.

– Отвезу.

– И приготовите мне ужин?

– Если у вас есть продукты.

– А если нет? Я не помню, но, кажется, у меня ничего нет.

– Значит, их надо купить по дороге. Что еще входит впрограмму?

– Не хочу вас обманывать, поэтому больше ничего не обещаю. Ясмертельно устал. Вы не обидитесь?

– Я похожа на сексуальную маньячку? – снова улыбнуласьона.

На этот раз ее улыбка почему-то показалась Селуянову простовосхитительной. И почему она ему в первый раз не понравилась? Дурак он, ничегов женской красоте не понимает.

– Нет, – сказал он очень серьезно и мягко, – вы непохожи на сексуальную маньячку. Вы похожи на женщину, которая мне простонеобходима. Пожалуйста, не отказывайте мне.

– Я не отказываю.

– Сколько вам лет, Валя?

– Двадцать четыре.

– Я старше вас на тринадцать лет. На целых тринадцать долгихлет, наполненных грязью, кровью, трупами, страданиями, водкой и матом. Вас этоне отталкивает?

– Посмотрим, – усмехнулась она. – Если непонравится, тогда решим, как быть.

Николай позвонил полковнику Гордееву, получил благодарностьи разрешение отправляться домой, с трудом дотащил свое отяжелевшее посленескольких суток на ногах тело до машины, плюхнулся на заднее сиденье иотрубился, едва успев пробормотать севшей за руль Валентине свой адрес.