litbaza книги онлайнБоевикиВолчина позорный - Станислав Борисович Малозёмов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 137
Перейти на страницу:
в дело суют. И автобуса ждать — хуже нет ничего, а догонять его — вообще лучше побыстрее пойти и повеситься. Счастья тоже все ждут. Знают, что всё одно мимо оно просвистит, но надеются. Да это плохо, но не хуже, чем за ним гнаться. Потому как никто его пока не догнал. Хотя многие врут нагло, что дождались счастья. А вот враньё — это то, что намного хуже чем ждать и догонять. Автобус, он рано или поздно ещё при твоей жизни приедет. И счастье догонять вообще нет смысла. Оно обязательно будет у всех, кто попадёт в рай. Другой вопрос — как туда попасть из СССР, где нет Бога, а следовательно и всего, чем он вас может обрадовать? Ну, на вопрос этот пока можно не отвечать. Возможно, Господа вернут ещё. Надежда еще не померла последней. Подождать надо. Хотя, опять-таки, хуже нет, чем ждать.

Вот эта присказка не действует только у милиционеров. Это ж самый кайф в их работе — долго ждать удобного момента, чтобы начать догонять преступника. Догнать его, гада, руки заломить за спину, в наручники его втолкать, мерзавца, и почти живым сдать нашему самому гуманному суду в мире, который заткнёт им пустое место, например, в ЛА- 155 4 ИТУ СССР. Там он отловит и туберкулёз, и сифилис, а может даже рак желудка от баланды. И однажды бедолага выйдет на волю, взлетит выше самых высоких небес раньше срока. Короче, хорошее есть во всём. Надо только не где попало трудиться, а в милиции.

Вот у Шуры Маловича, майора пока, ждать момента когда уже можно догонять преступников — почти такое же замечательное занятие как любить жену Зину и сына Виталика. Как есть халву и запивать её «крем-содой», а так же пробежать свои восемьсот метров на важных республиканских соревнованиях меньше, чем за минуту, сорок девять и три десятых секунды, то есть выскочить выше мастерского норматива. Причём ко всему указанному Малович относился спокойно, нервничал так редко, что иногда просил жену.

— Слышь, Зин, ты разозли меня, дай нервам потрепаться! Что ж я живу как неодушевлённый предмет шкаф. Злодеев отлавливаю — не волнуюсь, не нервничаю, к генералу на ковёр хожу умиротворённый, будто я в парной сижу с берёзовым веником. Ну, давай! Потрепи мне хотя бы маленькую периферическую нервную систему! Уважь, блин!

— Ты, Саша, второй десяток лет слышишь мой истеричный приказ — выключать свет в прихожей, когда уходишь на работу. Но ни разу не выключил. Пожалуюсь когда-нибудь Паньке и он сломает об твою железную спину не одну вицу моченую.

— Во! Давай! Неси околесицу, — улыбался Малович. — Я у Паньки любимчик. Мы самогона с ним можем дерябнуть, но вицы об меня он ломать не будет. Есть другие кандидаты. Нет, не получается нервничать. Пойду в засаду спокойным. Преступник-то всё равно не знает, что я его жду. А чего тогда мне дёргаться?

Было три часа дня тридцатого сентября. Хороший день полного осеннего солнца с утра и полной мистической луны с вечера. Он взял с собой три бутылки лимонада, полкило печенья «курабье» и столько же халвы местного производства. Она была вкуснее привозной. Убийство художника Салова предполагалось часов на пять-шесть вечера, так что пару часов Шура имел порожних и для заполнения дыры в событиях взял почитать очень хорошую книжку «Дневные звёзды» Ольги Берггольц. Вчера вечером он забрал ключ от квартиры Салова у дежурного и больше для отлова маньяка ему не надо было ничего. Наручники и так всегда лежали в заднем кармане брюк.

Малович позвонил Володе домой.

— Готов? — спросил он. — Пистолет почистил, патроны поцеловал? Бронежилет надел? Смотри. Без жилета маньяк не поверит, что ты милиционер из угро.

— Дурак ты, Малович, хоть и майор, — ответил радостно друг. — Я Таньку Романову с собой беру. Её ничто не берёт. Годы не берут. Видел, какая она фря? Лучше, чем пять лет назад. Её даже замуж никто не берёт! А картечь — это вообще — тьфу! Я её к двери пошлю если маньяк сперва решит всё же начать с Петренко.

— Ну, хорошо. Застрелит он Таньку — жена всё равно не вернётся. Она замуж выходит в октябре. За директора гостиницы «Целинная» Анвара Гогоберидзе. Тот для правильности жизни с женой развелся. Жить уедут в Цхалтубо. Там у него винный заводик и ферма по разведению жирафов.

— Вот же ты придурок редкий! Лишь бы больнее сделать другу перед ответственным делом, — захохотал Тихонов. — Директор «Целинной» — Пасько Андрей Леонидович. Уже лет десять. А Маринка живёт в Магнитогорске с Машкой. Работает на третьем заводе в комитете профсоюзов огромного металлургического комбината. Мы с ней созваниваемся каждый день. Она про Машку рассказывает. Машка на бальные танцы ходит. Получается у неё хорошо. Потом в хореографическое училище пойдёт, которое в Свердловске.

— Во! Размялись. Я пошел, — Шура положил трубку, накинул болоньевый плащ. На улице рассыпался маленькими капельками неизменный сентябрьский дождик. Мотоцикл милицейский он оставил за квартал до дома Салова, пришел в квартиру, бросил на диван портфель. До пяти часов была ещё пропасть времени. Час и десять минут. Шура выпил лимонада, съел халвы с печеньем и пошел к двери.

— Открывается она наружу. — Рассматривал он место близких событий. — То есть я могу на ключ её и не закрывать. Так… Он стреляет, образует дыру в двери, но секунд пять ничего не видит. Дым потому что от выстрела и пыль от щепок. Он слушает шум. Салов ведь должен отлететь и грохнуться. Картечь тело отбросит назад. Это довольно приличный грохот. Мужик весит килограммов семьдесят. С высоты тела падение будет довольно громкое. Так… А если я не упаду? Спрошу: «Это ты?» и отскочу до выстрела к левой стенке? И тело не упадет. Ха! Захочет ли он убедиться, что промазал и добить из второго ствола? Должен захотеть. Не убегать же ему, не сделав дело? Вот поэтому я спиной к стене прижмусь, не упаду. А дальше видно будет.

Малович выпил ещё лимонада, съел кусочек халвы и сел на диван читать «Дневные звёзды». В пять пятнадцать зазвенел звонок. Шура в носках мягко подошел к двери прихожей и молчал. Позвонили ещё раз. Длинно, без перерывов. Пока звенело всё, даже доски двери, майор переместился в центр перед дверью и громко крикнул: «Это ты, Георгий?», копируя хрипотцу художника. Крикнул, одновременно отскакивая влево к стене. Прислонился к ней спиной и задержал дыхание.

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 137
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?