Сведения о том, что мореходные корабли Южного Штата, ушедшие в Атлантику на поиск людей, встретили две странных малочисленных группы, дошла до губернатора Чико в конце лета. А через две недели Робин Моун, стоя на корме бригантины, смотрел на то, как скрываются за горизонтом берега земли, на которой он родился и вырос — Северной Америки. Его отец — полковник Моун — получил чрезвычайные полномочия и был со всей возможной поспешностью отправлен на поиски европейцев.

Конечно, двухпушечная бригантина с пятнадцатью человеками экипажа и десяток стрелков — это более чем скромные силы, но корабль имеет умеренную осадку, снабжен пусть и небольшой, но достаточно мощной для движения по спокойным равнинным рекам паровой машиной. Кроме того, отец по праву считается человеком выдающихся способностей, чьи дарования не раз позволяли ему улаживать без пальбы и крови весьма сложные проблемы. И в конфликтах с дикарями, что считают себя индейцами, хотя на самом деле кого там только нет, и в приведении под налоги скваттеров, которые любят называть себя пионерами, да и в пограничных спорах между самими штатами — его выдержка и разумность не раз способствовали быстрому и почти бескровному разрешению инцидента.

Тот факт, что на этот раз полковник отправился в неведомое со всей семьёй, никому не показался странным. Жена с детьми всегда следовала за мужем. Десятилетний Робин и четырёхлетняя Мэри привыкли к кочевому быту, к переездам вместе с прислугой на повозках и барках. Правда, последние годы мальчик присоединялся к семье только на каникулах, когда не было занятий в школе. Теперь в его жизни начинался новый интересный период. Мама, конечно, не преминёт продолжить уроки с сыном, но она не сможет так, как преподаватели, загрузить его ненавистными географией, историей и священным писанием. Читать, писать, считать он уже умеет, а военному, которым он несомненно станет, как отец, не слишком полезны школьные премудрости.

* * *

Ровный ветер, хороший ход, полковник с капитаном за послеобеденным бренди рассуждают над скудной информацией, полученной через третьи руки. Несколько листков с доносами агентов из Южного Штата бесчисленное количество раз прочитаны и, кажется, выучены наизусть. Присутствие юного Робина, склонившегося над книгой, никого не смущает.

— Обратите внимание, полковник. Обе встречи произошли в восточной Атлантике на островах, заметно выдвинутых вглубь океана. И там и там фигурируют дети примерно в возрасте Вашего сына. И взрослые мужчины остались без добычи, хотя противодействие их намерениям было выражено разными способами.

— Да, капитан, это наводит на мысль о том, что ловцы рабов имели дело с группами, ориентированными на решение некоторой задачи, и сформированные по определённому принципу. И это явно не слишком сложная задача, такая, что по силам даже подросткам. Просто наблюдение за морским простором в качестве гипотезы не проходит — в Шотландии явно было что-то другое. Иначе нападение не оказалось бы внезапным. А на острове Пико практически нет мест, с которых бы нельзя было увидеть приближающийся корабль. Что еще могли делать дети явно вдали от дома и неподалеку от морского побережья? Причём в обоих случаях они были одеты по погоде и на груди у них висели дудочки.

— В первую очередь в голову и приходит именно наблюдение за погодой, но для этого требуется связь. Телеграфных столбов или кабелей эти тупицы не заметили, да и трудно предположить возможность прокладки подводного кабеля от материка до Азорских островов. Даже наша, находящаяся, несомненно, в выигрышном положении, по сравнению с остальными, цивилизация не имеет для этого средств. Так что, скорее всего, используется радио.

— Предполагаете, что они сохранили технические средства старого мира? У нас на обнаруженных складах государственного резерва работоспособной аппаратуры не нашлось, а та, что прибыла сюда вместе с предками, за прошедшее столетие просто вышла из строя. Ну, почти вся. А новая пока работает только на лабораторных столах у яйцеголовых, что без конца требуют ассигнований, — вздыхает полковник. — Если Ваше предположение о метеопостах верно, следовательно, мы имеем дело с высокотехнологической цивилизацией. А если вспомнить частоту ружейного огня, отмеченную группой захвата с «Кометы», то, очевидно, подобраться незамеченными и понаблюдать со стороны, у нас не получится.

Всё верно. Идем в Шотландию и представляемся по полной форме. Мы — посольство дружбы. И любознательности.

* * *

Пристань в хорошо защищённой от непогоды бухте оказалась именно там, где и было указано в отчёте о походе «Кометы». Четверо крепких мужиков принимают швартовы и закрепляют их у причальных тумб. Полковник сходит на берег без оружия.

Один из людей причальной команды подходит и здоровается на разборчивом английском. Остальные тихонько стоят в сторонке. Без оружия. Дудочки на шнурочке болтаются на шее у всех.

— Полковник Моун приветствует Вас от лица Североамериканского штата Нойс. Я прибыл для установления дружеских обоюдовыгодных отношений между нашими странами.

— Да. Хорошо, — собеседник подтверждает, что понял смысл услышанного. Языки совпадают неидеально. — Пожалуйте обедать со всей командой. Чай на солонине давно сидите, а у нас всё свежее, ещё утром росло или бегало.

Под навесом, оставшимся, видимо с момента постройки причала, суетятся женщины, там дымится печка и звенит посуда. Конечно, риск быть отравленными существует. Но он сюда прибыл не для того, чтобы демонстрировать осторожность. То, что детей не наблюдается, говорит о том, что эти люди осознали опасность, которой подвергается это место, и поселили тут крепкий народ за сорок лет, скорее всего тех, после кого уже остались дети, способные о себе позаботиться

* * *

Путь от Шотландии до Вишнёвки, хотя и оказался длинным, тягот путешественникам не принёс. Надёжные карты и лоция, выданные русскими, не подвели. Свежих продуктов хватило до Пальма-де-Майорки. Следующее пополнение провианта было в Пелопонесовке, где простояли почти неделю, пережидая непогоду. Осень была милостива к путешественникам и не трепала бригантину ветрами, не хлестала дождями и не томила штилями. Потом дошли до устья речушки с гордым названием «Большая», по которой под парами проследовали до посёлка из полудюжины живописных хижин, установленных на высоких пнях.

На здешней верфи кораблику собирались почистить и проконопатить днище, а чрезвычайный и полномочный полковник с чадами и домочадцами направился в столицу, которую именовали то Ранчевкой, то Хогвартсом. Возницей двухколёсной тележки, в которую был запряжен мохнорылый бычок, оказалась сверстница Робина. Она понимала английскую речь и назвалась Натин. Усадив мальчика рядом с собой, проверила, как увязан сундук с мамиными платьями в кузове, и дала ходу. Остальные повозки кортежа, на которые погрузили немалый багаж небедной семьи и приехавших, распределеных по одному, ещё только готовились в путь.

— Гну не любят, когда в упряжке, но стоять. Возьми копьё, леопарды здесь водятся. Хотя они давно не нападали, но кто может поручиться? — сама малышка тоже сжимает в руке уплощённое древко с широким наконечником, которым можно разделать бизона.