конец, бесславный конец! Четверть века взбирался он на шахматный Олимп, цепляясь за непрочные уступы. Только бы не сползти вниз побежденным, поверженным. Все отдал ради славы, всем пожертвовал: друзьями, женой, родиной. И такой бесславный конец! Один, покинут и забыт всеми… Один в целом мире! Везут теперь в богадельню, чтобы не дать умереть с голоду. Именно в богадельню. Внешне все прилично: курорт, отель, но все равно богадельня, великосветский приют для престарелых чемпионов. Да и это на время: начнется сезон, станут выколачивать доллары, сразу забудут о благотворительности. Мигом выкинут на улицу…

Машина выехала из Лиссабона и теперь набирала скорость. Промелькнули последние ограды пышных дворцов, утопавших в густой тропической зелени, – кончился район богачей.

«Где-то и наш здесь имеет дворец, – вспомнил Алехин рассказы Люпи о владельце автомобиля. – Хорошо устроились – ступенчатые террасы, тенистые парки, величественные фасады.

На обочине появился дорожный указатель: «Эсториаль».

Алехин много слышал об этом знаменитом курорте на Атлантическом побережье и вот теперь ехал туда, повергнутый и униженный.

В ссылку, – твердил сам себе чемпион мира. – Еду в ссылку, в настоящую ссылку!

– Смотрите, как красиво, – обернулся владелец «кадиллака». – Вот там, вдали – мыс Трафариа и деревушка Каскайск – приют рыбаков и приезжих художников. Зимой в Эсториале великолепно! Лучшее время: нет ни жары, ни африканских ветров. Знаете, как мучителен фен?! А какие цветы! – произнес он, показывая на маленький садик близ шоссе. – Вот георгины «Утренняя слава», как они гармонируют с белыми стенами!

А это голубое небо!..

Алехин не слушал. Мысли его были заняты своими невзгодами. «Ссылка, – упрямо повторялось в измученном мозгу одно и то же привязавшееся слово, – пусть красивая, богатая, но ссылка».

Как бы подтверждая это, владелец машины продолжал:

– В Эсториале живет много известных людей. Экс-король Италии Умберто, например; даже казнь Муссолини не увеличила его шансы на престол. Есть там и претендент на испанский трон – Дон Хуан с семьей. На что-то еще надеется экс-регент Венгрии Хорти – его шансы на власть так же незначительны, как и у соседа – бывшего короля Румынии Кароля. Блестящая компания!

«Бывшие! Вот именно: все бывшие и все без шансов вновь возвыситься, – пронеслось в мозгу Алехина. – Я ведь тоже бывший – грозят же они лишить меня звания чемпиона мира! Значит, и мне место в этой великосветской богадельне выброшенных за борт неудачников. У них есть деньги – вовремя нахватали, а я?!» И Алехин еще больше нахмурился.

Взглянув сбоку на своего опечаленного друга, Люпи тронул за плечо водителя. Не доехав километров десять до Эсториаля, тот остановил машину около маленького ресторанчика у самого шоссе. На уютной открытой веранде путники подкрепились кофе, а Алехину заказали двойную порцию коньяка. Алкоголь поднял немного его настроение, и, когда они вновь сели в машину, он уже с охотой согласился осмотреть старинную башню Белем, стоявшую на пути в Эсториаль. Эта сказочная крепость с таинственными бойницами и казематами и поныне не утратила своей привлекательности. Дряблый, согбенный сторож – казалось, он был ровесником башни – рассказал, что она предназначалась не столько целям войны, сколько для пышных театральных представлений. Алехин вообразил себе картину средневековых торжеств с прекрасными дамами, закованными в латы рыцарями, тихими звуками старинных мелодий…

Они вновь сели в машину и вскоре были уже в самом центре красивого курортного городка. Аккуратно подстриженные деревья садов в строгой симметрии окружали величественные дворцы; прямые широкие аллеи пальм убегали от берега океана на самый верх холма. Огромные, расцвеченные глыбы гостиниц зазывали туристов своим великолепием и рекламой. «Атлантико», «Монте-Эсториаль», «Палас» – названия этих фешенебельных отелей можно было прочесть и на стенах домов, и на огромных, светящихся ночью стендах, и в погожие дни на небе, где эти слова искусно писали в синеве маленькие юркие самолеты.

– Зайдем? – предложил Люпи, кивком головы показывая на белое здание казино, и это предложение было охотно принято остальными. У входа в зал с них потребовали паспорта: по законам, принятым во многих странах, местным жителям играть в казино воспрещается. Но лиссабонец знал какие-то особые пути, и контролер беспрепятственно впустил всех троих. Впрочем, и без них в зале было много португальцев, особенно женщин – страсть к игре помогала им обходить не очень строгие запреты.

Алехин быстро прошел мимо столов, где играли в «тренто-кваренто», – эта карточная игра «тридцать-сорок» его никогда не интересовала. Около рулетки по случаю некурортного сезона было сравнительно мало играющих, и Алехин без труда нашел место у игорного столика. Равнодушно смотрел он на лица окружающих – самому ему играть было не на что, и он спокойно мог наблюдать за волнением других.

В разграфленных квадратах зеленого стола белой краской были написаны цифры и другие знакомые Алехину условные знаки. Этим маленьким клеточкам судьбы было отдано все внимание публики: магические квадраты гипнотизировали играющих, притягивали к себе их воспаленные взоры. Десятки дрожащих, потных рук заботливо укладывали в них разноцветные стопки фишек. Сделав ставку, играющие равнодушно смотрели по сторонам, делая вид, что выигрыш или проигрыш их мало интересует, что игра для них только забава. Лишь некоторые – те, кто не в силах были скрыть возбуждение страсти, – не спускали взоров с огромной черной чаши в середине стола, где решалась судьба их денег.

Вот крупье специальной ручкой раскрутил рулетку и бросил навстречу движению маленький желтый шарик.

– Делайте вашу игру, господа! – дважды произнес он, в то же время внимательно наблюдая за десятками подвижных пальцев, делающих последние ставки.

Вынесенный силой инерции на боковую поверхность чаши, шарик радостно бежал навстречу чьей-то судьбе и, наконец, кокетливо зацокал по зазубринам, выбирая, куда бы поудобнее улечься.

– Ставок больше нет! – предупредил крупье, и помощники тотчас загородили лопаточками дорогу тем, кто в последнюю минуту хотел изменить или добавить ставку.

Еще несколько секунд, и шарик остановился в одном из углублений; потеряв свою скорость, он плавно поплыл вместе с чашей уже в обратном направлении.

– Двадцать три! Красный! – бесстрастным голосом воскликнул крупье, и вздох радости вырвался у тех, кто угадал ставку. Проигравшие зашевелились, их лица сразу приобрели безразлично-холодное выражение, хотя огорчение заметно проскальзывало сквозь тщательно скрываемое равнодушие.

Вдруг Алехин почувствовал, как кто-то в толпе незаметно взял его за руку. Это был Люпи.

– Попробуйте, доктор, – тихо сказал Люпи Алехину, вложив ему в руку небольшую пачку эскудо. Удивление сменилось у Алехина волной теплой радости и благодарности: сейчас ничего нельзя было придумать для него более приятного, чем это последнее испытание судьбы.

Алехин обменял у крупье бумажки на кучу желтых фишек: две прямоугольные – самые дорогие, три круглые и больше всего квадратных – самых дешевых. Зажав в ладони неожиданное богатство, он не спешил делать ставки и внимательно присматривался к игре. Многолетний опыт говорил