— Привет, Джейн, — поздоровался он с дочерью. — Почему ты дома?

Джейн резко обернулась, словно голос отца испугал ее.

— Ой, папа, — на одной ноте протянула она, но потом, должно быть, поняла, что тон надо менять, затушила сигарету и улыбнулась. — В этот дом люди приходят в неурочное время, не так ли? Мама тоже только что зашла. — Она подошла к Арчеру, поцеловала его. Прижалась к нему чуть сильнее, чем обычно, оторвалась чуть позже.

Арчер всмотрелся в лицо дочери. Вид усталый, под глазами темные круги.

— Что случилось, Джейн? — Арчер сел. — Вроде бы ты собиралась уехать на уик-энд.

— А! — Джейн пожала плечами и отошла к окну. У Арчера сложилось впечатление, что ей не хочется, чтобы он видел ее лицо. — Я передумала. Зимой уик-энды за городом очень скучны.

— Хватит юлить, детка. Говори, что произошло.

— Да ничего особенного. — Вновь кислая улыбка. — Впрочем, кое-что случилось. Мужчина по фамилии Барбанте сегодня женился.

— Ага. — Арчер кивнул. — Что-то такое он говорил. Но я подумал, что это он спьяну.

— Выходит, что нет. Он женился на женщине двадцати восьми лет; с которой познакомился в сорок пятом. — Губы Джейн задрожали, она наклонилась вроде бы для того, чтобы закурить, а когда снова подняла голову, ей удалось вернуть себе контроль над ртом. — В последний месяц он постоянно писал мне. Семнадцать писем, — с детской непосредственностью уточнила она.

— Кретин. — Арчера охватила ярость, потому что, и не читая эти семнадцать писем, он мог пересказать дочери их содержание.

— Не будь слишком строг к бедняжке, — покачала головой Джейн. — У него есть свои плюсы. Я никогда не воспринимала его серьезно, но не стану отрицать, что выходить с ним в свет — одно удовольствие. С ним я чувствовала себя… — она не сразу подыскала точное слово, — я чувствовала себя изящной.

Арчер попытался подавить улыбку, и ему это почти удалось.

— Но в последнее время, — Джейн всматривалась в темноту за занавесками, — он стал меня утомлять, как и другие. Ты говорил ему, что он для меня староват, не так ли?

— Говорил.

Джейн кивнула.

— Он собирался приехать в воскресенье и отвезти меня в колледж, но позвонил и сказал, что у него ничего не получится, так как он женится. Наверное, это детское, но я всегда злюсь, если меня подводят со свиданием. — Джейн повернулась к Арчеру. — Что-то ты очень грустный. Пожалуйста, не грусти из-за меня.

Арчер встал, подошел к ней, поцеловал в лоб.

— Обещаю, что с этого самого момента, как только я подумаю о тебе, мои губы будут расползаться в широкой улыбке. Потому что ты становишься очень хорошим человеком.

Губы Джейн вновь задрожали, на глаза навернулись слезы, но по щекам они не потекли.

— Ладно, я иду спать. А ты?

— Еще нет. — Джейн глубоко затянулась. — Я не устала. Посижу здесь, подумаю о женщинах, которым двадцать восемь лет. — Она выдавила из себя улыбку.

Арчер улыбнулся в ответ и вышел из кабинета.

Джейн осталась в кабинете. Возможно, его дочери сегодня предстоит пережить свою первую бессонную ночь, в течение которой ей придется вновь ощутить свое первое серьезное поражение, ночь, которая станет очередным шагом на пути в мир взрослых. А вот у Арчера, поднимающегося по лестнице, на душе полегчало. Частично потому, что пути его дочери и Барбанте окончательно разошлись, но в основном потому, что Джейн вдохнула в Арчера гордость и уверенность в завтрашнем дне.

В спальне была разобрана только одна постель, и Арчер понял, что Китти легла в спальне для гостей. Он подумал о том, чтобы зайти к ней и пожелать спокойной ночи, но вздохнул и начал раздеваться. Пообщаемся утром, решил он и заснул через две минуты после того, как выключил свет.

Разбудил Арчера звонок. Он протянул руку к телефону и снял трубку.

— Алло! — Но ответом ему была полная тишина. Тут он вспомнил, что сам попросил отключить телефон. Вновь звякнул звонок, и тут Арчер понял, что звонят в дверь. Он посмотрел на часы. Восемь с минутами. Тело ломило от усталости, будто вечером он участвовал в забеге на длинную дистанцию. Арчер закрыл глаза, надеясь, что дверь откроет кто-нибудь еще. Но звонок продолжал трезвонить, и ему пришлось встать. Вторая кровать так и осталась нетронутой. С трудом Арчер натянул халат, сунул ноги в шлепанцы. Волоча ноги, спустился вниз. Непрерывный трезвон жутко его раздражал.

Он открыл дверь. На пороге стоял старик в потрепанной шинели и фуражке. Шел дождь, старик посинел от холода, с фуражки капала вода.

— «Вестерн юнион»,[73]— пробормотал старик, сунув в руки Арчера конверт. — Распишитесь.

Арчер расписался. Порылся в кармане халата в поисках мелочи. Обнаружил только носовой платок да коробок спичек.

— Извините. — Он развел руками.

Старик грустно улыбнулся, привычный к людской неблагодарности, повернулся и, ссутулившись, ушел в дождь. Арчер закрыл дверь, прошел в гостиную и включил лампу, чтобы разогнать тьму. Сев в кресло, он уставился на желтый конверт, потом разорвал его неуклюжими, еще не проснувшимися пальцами и развернул телеграмму.

«НЕ МОГУ СВЯЗАТЬСЯ С ТОБОЙ ПО ТЕЛЕФОНУ. В ДЕВЯТЬ УТРА ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ В МОЕМ КАБИНЕТЕ. ДЕЛО СРОЧНОЕ. О'НИЛ».

Арчер разжал пальцы, телеграмма упала на ковер. Минут пять он сидел, вытянув ноги, не в силах пошевелиться. Потом тяжело встал и пошел наверх. Он отвернулся, проходя мимо зеркала в холле. Ноги его дрожали, когда он поднимался по ступеням, во рту пересохло. Наверху Арчер взглянул на дверь комнаты Джейн. Закрыта. Он подумал, не зайти ли к Китти. Остановился, держась рукой за перила. Зайти только для того, чтобы сказать «доброе утро», сказать «извини», сказать, что поздно становиться врагами после стольких лет семейной жизни, сказать: «Я хочу позавтракать, составишь мне компанию?» Но потом он покачал головой. С этим придется подождать. Плохо, конечно, но придется подождать.

Арчер прошел в спальню, побрился, несколько раз порезавшись. Вспомнил крошечные капельки крови на воротнике рубашки Бурка, его громкий воинственный голос. Принял душ, кожу щипало в тех местах, где мыло попадало на ранки. Желудок словно завязался узлом, даже горячая вода не снимала напряжения. Когда все закончится, подумал Арчер, придется идти к врачу.

Арчер быстро надел те же рубашку и костюм, что были на нем вчера, так как подбирать новые желания не было. Когда он завязывал галстук, в спальню вошла Китти. Он бросил на жену короткий взгляд и отвернулся: не мог смотреть на ее несчастное лицо.

— Я еду к О'Нилу. — Арчер чувствовал, что она стоит у него за спиной. — Получил телеграмму. Много времени это не займет. Я скоро вернусь. А потом мы все уладим, если еще есть что улаживать. — Ему не понравился собственный тон. Сухой, холодный, отстраненный, лишенный жалости, любви и надежды. Но он слишком устал, чтобы задумываться о тоне или словах.