— Дежурный! — громко крикнул чекист.

Дверь открылась, и в ее проеме предстал человек в форме.

— Мне надо отвезти подследственного в Крапивинский переулок. Вот предписание.

Взяв бумагу, парень внимательно вчитался в ее содержание.

— Все в порядке! — вернул он бумагу. — Вам дать сопровождающих?

— У входа меня ждет машина. Со мной еще два человека. А ну давай пошел вперед!

Опустив голову, Роман Овчинский перешагнул невысокий порожек и вышел в коридор. Они прошли по коридору мимо глухих металлических дверей. Дежурный остановился перед дверью, отделяющей камеры от воли. Скомандовал, чтобы арестант повернулся к стене, а когда тот выполнил приказ, вставил ключ в замочную скважину. Тяжело скрипнула тяжелая дверь, в лицо пахнуло свежим воздухом.

Охрана, стоявшая у дверей, малость потеснилась. У тротуара действительно стоял легковой автомобиль.

— А ну пошел! — скомандовал чекист. — К машине!

Роман понуро шагнул за порог. За ним, на расстоянии шага, шел чекист.

Потеряв интерес к арестанту, дежурный с громким стуком захлопнул металлическую дверь.

Столь терпеливо выслеживать добычу способен только матерый зверь. Затаиться, слиться с окружающей местностью, сделаться невидимым, чтобы в нужную минуту стиснуть на горле жертвы клыки.

Переодевшись бродягой, Иван Емельяныч выбрал подходящее место на углу, откуда можно было наблюдать за Марией. Теперь он точно понял, что встречи с ней не были случайными. Эта барышня затеяла опасную игру, а значит, и спрос с нее будет немалым.

Иван Емельяныч дал Марии прозвище Куница. В ней действительно было что-то хищное, и от нее веяло смертельной опасностью. Такая женщина способна принести немалые неприятности. Если он попал в поле ее зрения, то, значит, она сумела зацепить его на чем-то очень серьезном. И она не отстанет, пока не вцепится ему в горло.

Время меняться местами. Теперь роль хищника отводится ему.

* * *

Емельяныч увидел, как к подъезду подъехала машина, из которой, распахнув переднюю дверцу, выпорхнула невысокая стройная женщина. Следом за ней вышел крупный мужчина. Ситуация разворачивалась несколько иначе, чем предполагалось вначале. Пара уверенно прошла в подъезд, о чем-то весело разговаривая, а скоро звонкий женский голос затих где-то между первым и вторым этажами.

Иван Емельяныч даже испытал некоторое чувство разочарования — прежде она не таскала в свою квартиру мужиков. «Сука, значит! Легче будет разговаривать».

Не прошло и пяти минут, как мужчина вышел из подъезда, явно весьма раздосадованный. Сев в машину, он громко захлопнул за собой дверцу. А еще через минуту автомобиль, фыркнув, укатил в сторону центра.

Улица была пустынной — то, что нужно!

Иван Емельяныч уверенно направился в сторону дома. Поднявшись на третий этаж, он негромко постучал в крепкую деревянную дверь.

— Кто там? — раздался встревоженный голос.

— Барышня, меня тут к вам послали…

— Кто?

— Кирьян послал, говорит, только вы можете помочь.

— Что с ним случилось?

— Ранен он, говорит, хочу с Марией попрощаться.

Щелкнул замок. Дверь быстро открылась.

— Где он? — Мария вышла на лестничную площадку.

— Не торопись, голуба, — шагнул из-за двери Емельяныч, вталкивая ее назад в квартиру. В руке его был револьвер. Увидев непонимающие глаза женщины, он усмехнулся: — Ну, чего стоишь, глаза вытаращив? Или не рада? Вижу, что признала… Так вот хочу тебе сказать, я могу тебя и здесь шлепнуть, с меня станется. Эх, не люблю я баб мочить, а все время приходится это делать! Но что попишешь, коли жизнь так погано устроена. Жалко, твоего дружка здесь нет, но ничего, как-нибудь свидимся. А пока ты мне скажешь, где он драгоценности прячет. И не только скажешь, а еще и отвезешь туда. И не думай дергаться…

* * *

— Ты уверен, что он там? — все еще не веря в удачу, спросил Сарычев.

— Больше ему прятаться негде, — убежденно ответил Валет. — Он и в прошлый раз там околачивался.

— Кто ему приносит продукты?

— Кузя, единственный, кому он доверяет.

— А Кузя, он же ушел тогда от нас… Где его найти?

— А где ему быть? Сейчас в трактире пивко попивает.

— Поехали, покажешь, где он!

* * *

Кузю, под удивленные взгляды завсегдатаев, уволокли прямо из трактира.

— Где Кирьян?! — вскричал Сарычев, буравя стволом пистолета щеку Кузе.

— Я не знаю!

— У тебя есть три секунды, чтобы ответить. Раз…

— Меня убьют, если узнают, что я его сдал!

— Я тебя и так убью, если ты не скажешь. Два…

— Он на Таганке, в Дровяном переулке, — выдавил Кузя, понимая, что его действительно могут пристрелить.

— Покажешь! — потянул Сарычев за воротник жигана. Строго глянув на обступивших его чекистов, добавил: — Глаз с него не спускать!

* * *

На место подъехали минут через двадцать. Их встретил обыкновенный, ничем не примечательный двор. Трудно было даже поверить, что где-то здесь в одной из квартир прятался Кирьян. Сколько у него было таких хат за последний месяц? Десять? Пятнадцать? А может быть, полсотни?

— Предупреждаю, Кузя, все должно быть как обычно, — негромко инструктировал Сарычев, — если хоть как-то выдашь себя, то вышку я тебе гарантирую. Тебе ясно?

Посмотрев на чекистов, стоящих рядом, добавил:

— А вы не зевайте. Если что — стреляйте на поражение. Вы идете сразу за ним. Как только Кирьян появляется, вы сбиваете его с ног и вяжете. Вам все понятно? Выходы со двора перекрыты?

— Да.

Посмотрев на крышу первого этажа, Сарычев указал на нее:

— Он может уйти по крыше.

— Этот вариант мы тоже предусмотрели. С двух сторон стоят наши люди. Ребята крепкие, не отпустят.

Сарычев удовлетворенно кивнул:

— Добро! Ну чего ты встал? — посмотрел он на Кузю. — Выдвигайся, и еще раз говорю — без глупостей!

— Ага! — Подхватив сумку, тот зашагал к двери.

Следом за Кузей тенями скользнули четыре человека. Здание было старое, с облупившимся фасадом, а подъезд напоминал зев какого-то страшного доисторического животного, вместо глаз у которого темные проемы окон.

Шагнули в зев и сгинули!

За ними быстро подтянулись несколько человек и застыли у дверей. Сарычев бесшумно шел за Кузей, едва ли не упираясь ему в спину. Кузя остановился напротив темно-коричневой обшарпанной двери. Все выглядело очень буднично, словно они вышли на задержание какого-нибудь рядового домушника. И только по тому, как напряженно задышал Кузя, становилось понятно, что они у цели. И цель эта очень опасна.