то же время, предан дружбе, предан друзьям, смел и решителен, и на каждом шагу, скрепя сердце, стремится вначале помочь ближнему, а уже потом решать свои собственные проблемы. "Я знаю не только права сильного, но и обязанности сильного…" Любовь… к ней он подходит, с одной стороны как поэт, а с другой — как самый жёсткий консерватор. Если все остальные свои качества и мнения он давно разложил по полочкам, то вот любовь… как быть с нею, куда её поместить? Вот и топчется на месте, ни туда и ни сюда…

Исидора. Вот уж "тёмная лошадка". Рассказывать о себе не любит (единственная из главных персонажей, которому не предоставлено вести повествование от своего лица). Хранительница Тайны… Мало говорит, много слушает, всё "мотает на ус". Как любая женщина, превращает жизнь в непрерывную РАБОТУ: то есть, даже отдых, еда, сон — для неё работа, где вопрос самолюбия — сделать всё наиболее качественно. Горда, самолюбива, принципиальна, высоко себя ценит, однако — и в этом её несомненное сходство с рыцарем — свято предана законам дружбы. И горе тому, кто попробует хоть как-то повредить её близким… а точнее — повредить тому миру, той Вселенной, центром которой считает себя. Любовь? Здесь налицо противоречивость и предубеждённость. Дикие нравы кентавров — конечно, насмотрелась, иного она и не видела, и это ей не особенно нравится, ведь она всё же человек. Насилие?.. её же магическим образом вызвали для любви, не спросясь её мнения — тут она насмешлива, склонна поиздеваться. В то же время, она женщина, и проблемы личного плана для неё отнюдь не на последнем месте. Она изучает сэра Бертрана, то так, то этак, то провоцируя его, заманивая в сети, а то эти сети отодвигает, разумно полагая, что он и так никуда не денется… Зато, если её возлюбленному будет грозить опасность — здесь она способна быть по-настоящему жестокой, решительной, беспощадной, пойдёт на что угодно…

Да, всякий раз в конце концов всех спасает! — так стало получаться само по себе, я не виноват.

Остальные положительные персонажи третьей части (я имею в виду второстепенных) получились слабее. Пикус… (ну, дятел и есть дятел) — это просто хороший ловкий парень от сохи. Поработать — да, подраться — а почему нет? Страдает по отцу и потому человечен. В других отношениях… Икария — страна пастухов и земледельцев, она призвана кормить, и в этом её и мудрость, и ограниченность…

Приближающийся Гром? Робин Гуд местного значения.

Остальные жители страны?

Мы их видим на площади и на гладиаторском стадионе.

Им ещё расти и расти. У них всё впереди.

Какие же они счастливые!

Пожалуй, лучше других вышла Симона — с виду хрупкая женщина с орлиным взглядом. Витражных дел мастер! — её я нашёл в "Курьере ЮНЕСКО", номер 5 за 1963 год, и зовут её по-настоящему Брижжит Симон из Реймса. Её образ очень помог мне… и Тинчу в поисках вдохновения.

Третья миссия — моим героям надоело сидеть в тепле и уюте. Они рвутся искать Надежду.

В первую скрипку — сэр Бертран. У него чувства к Исидоре, но у него и обязательства к Гвискарде. Его опекают служанки, но славный рыцарь — как кремень…

Попутно — диалог Леонтия и Тинча…

Что, если тебе предложат подарить бесплатно… да-да, абсолютно бесплатно, сразу, в полном объёме — всё, чего ты желаешь добиться?

Сразу и пучком.

Ты не заработал этого. Ты НЕ ПРОЖИЛ ЭТО.

И предложит некий "дьяденька"?

Да! Да! Да! И без всякого обмана!

Вопрос только: а зачем?

Возражение: вспомни, что ты не прожил это.

Ты не вскарабкался на эту ступеньку.

Ты не изменился сам, ты ничему не научился, поскольку не пережил того, что мог пережить.

Так откуда у тебя возьмутся умения и силы преодолеть иной, новый, наверняка ещё более крутой подъём?

Итог: приняв это предложение, этот уровень, ты на нём и останешься.

То есть, да, займёшь положение в обществе, не будешь знать нужды и проч.

Но далее, выше ты уже не пойдёшь.

Так мгновенное, без труда осуществление желания ставит крест на твоём пути. Топчись и умиляйся славой… и всё. Точка. Отказаться умеют немногие… да и нужен ли для них этот отказ?

В своё время в России была популярна, известна, заслуженно уважаема одна певица. Очень неплохие работы, требовательность к тексту, выдающиеся голосовые данные. Но вот, дёрнул же чёрт — валом пошла известность. Известные, элитные текстовики, не лучший, но раскрученный "маэстро"… "Дьяденьки"… Как не соблазниться, если вот, она, сама мечта, в руки идёт!.. И ползает шестидесятилетняя дива окарачь по сцене, прокуренным хриплым голосом пропевая для фанатов текстовки про свою ушедшую любовь… Жалко и непристойно. Видит ли она сама себя в эти мгновенья?

С чего заканчивается личность и начинается посредственность?

Так вот, герой отрицательный — Кротос. Они должны столкнуться с ним (и не только с ним), так или иначе.

Это враг. Почему?

Каждый из моей четвёрки… так получилось!.. никогда, как бы высоко он ни стоял, не имел подарков от судьбы. Каждый шёл по жизни так, как это получалось у него в силу способностей и возможностей. И даже взбалмошная и воинственная королевская дочка, сиречь Исидора.

Иное дело Кротос.

Здесь мне пришлось много копаться в разных мифах (в основном, касающихся волко- или собакоголовых существ), но картина сложилась, увы, закономерная. Греки и римляне, наверняка, тоже размышляли на эти темы.

Милый златокудрый мальчик. Почему милый и златокудрый — а это тоже род испытания, причём самый коварный.

Вот тебе подарки, вот тебе самые разные таланты: и талант оратора, и обаяние, и уверенность в себе — всё от великих Муз, что так восхищены твоим обликом, что так признательны тебе за то, что ты ещё ребёнком изобрёл для них аплодисменты.

Не учась, не пережив — получаешь.

Ой, Музы!.. Ваше коварство не знает границ.

Эх, да… Возможно, единственное, чего ему так и не сумели подарить — это умения учиться. Он возрос с ощущением того, что учиться ничему не нужно, по крайней мере ЕМУ, с рождения одарённому столькими талантами.

Вы не читали, случаем, "Майн Кампф", незабвенного Адольфа Алоизовича Шикльгрубера, в миру Гитлера? Почитайте, многое поймёте.

Мыслей нет. Есть заимствования. Мнений нет, есть заимствования. Характера — нет, есть поза.

Это самое выдающееся в истории явление самой яркой посредственности всех времён и народов. Правда, не было бы конкретно Гитлера — конечно, нашлась бы другая посредственность. Выбор был… и… увы, остаётся.

Посредственность лишена характера как такового.