Долго же Егор пыхтел в мастерской. Сначала искал идею, потом учился и пробовал. Андрей купил ему и различные материалы, и инструменты. Я была уверена, что Егор не сдастся, это не в его характере. К тому времени он уже пару лет увлекался изготовлением мебели… Сделал на уроке технологии табуретку и остановиться уже не мог. – Бабушка усмехнулась, отложила в сторону плед, поднялась и пересела ко мне за стол. – Уже поздно. Почему ты не спишь?

«Потому что на меня напал Морозов, и долго не получалось успокоиться. Потому что я выпила глинтвейн и забрела в мастерскую…»

– Пока не хочется. Завтра суббота, и я высплюсь.

– Вообще-то столярничество Егору подходит, – продолжила бабушка. – Ему необходимо куда-то направлять внутреннюю силу. Обычно в мастерской он пропадает или когда очень рад, или когда сильно зол.

– Значит, брошь сделал он…

– Недели через три Егор принес чертополох и сказал: «Вот моя брошь, и признай, что она намного лучше того натюрморта». – Бабушка откинулась на спинку стула и развела руками. – И я признала. Он победил.

– А надпись?

– О, она появилась гораздо позже. Приблизительно через год. В торговом центре на меня напал мужчина. – Бабушка поморщилась, точно съела кусочек лимона. – Он вырвал из моих рук клатч и убежал. В такие моменты на душе бесконечно противно, чувствуешь себя беспомощной перед наглым и бессовестным злом… Я очень сильно переживала, потому что в клатче лежал подарок моего покойного мужа, твоего дедушки. Раскладное зеркальце. Я почти всегда носила его с собой. Конечно, я написала заявление в полицию, но надежды на то, что мне вернут эту ценную вещь, не было никакой. Однако мне позвонили буквально через три-четыре дня! Вот здесь и начинается самое забавное… – Бабушка выдержала паузу. – Мужчина оказался не простым воришкой, в основном он специализировался на квартирных кражах. Его поймали практически на месте преступления. Подробностей не помню, кажется, хозяин квартиры вернулся раньше… Вор сбежал, но преодолеть большое расстояние не успел, так как застрял между металлическими прутьями забора не то поликлиники, не то детского сада… Ни туда и ни сюда! Так его и схватили. Мне вернули и клатч, и зеркальце. За такой короткий срок вор не успел их продать. Когда Егор узнал подробности этой истории, он посмеялся и сделал надпись на оборотной стороне броши. Я редко надевала чертополох, потому что он для меня скорее не украшение, а… Талисман? Быть может. И когда я поняла, что брошь тебе понравилась, я отдала ее с радостью. Мне слишком много лет, и оберегать меня не нужно, а вот тебе защита не помешает. – Бабушка мягко улыбнулась. «Уж не знаю, что ты там себе напридумывала, но все просто», – говорил ее бархатный взгляд.

Конечно, и до моего появления в этом доме, в семье Уваровых происходили разные события. И так же шла обыкновенная размеренная жизнь. Какие-то истории мне рассказывал папа, какие-то Павел и бабушка. Но я никогда не интересовалась ничем, что было связано с Егором. В основном его имя всплывало, если речь шла о том или ином случае, связанном с братьями. У близнецов всегда много общих эпизодов судьбы, во всяком случае до определенного возраста. И сейчас мне было странно представлять семнадцатилетнего Егора, пытающегося выиграть спор у бабушки, смеющегося над нелепым провалом квартирного вора…

– А почему ты сразу не сказала, что брошь сделал Егор?

– Не знаю, – бабушка покачала головой и небрежно добавила: – Наверное, хотела сделать ему сюрприз.

Возвращаясь в свою комнату, я сильно сомневалась в том, что Великая Дженнифер сказала правду. Вернее, всю правду. Вероятно, она догадывалась о наших непростых отношениях с Егором и, быть может, хотела нас помирить?

«Но сюрприз она точно ему устроила…»

Я отлично помнила изумленное выражение лица Егора в тот момент, когда он увидел брошь на моей груди. Хотела бы я знать, какие мысли тогда пронеслись у него в голове…

Заняв кресло около окна, я прижала к щеке пушистую шаль Лизы и вздохнула. Думать над поступками бабушки уже не было сил.

«Этот день уж точно нельзя назвать легким… Лиза, мне не хватает тебя… Мне вас всех не хватает…»

Я не представляла, как поступить с чертополохом. До каждой черточки и прожилки он был мой. Мой! Но смогу ли я теперь его носить? Должна ли я сказать Егору о том, что знаю, кто является мастером этого украшения?..

«Я скажу, но позже…»

Скорее всего, если бы не сегодняшняя история с Морозовым, я бы вернула брошь. Но сейчас мне это казалось неправильным и неблагодарным по отношению к Егору. Да, мы относились друг к другу с неприязнью, но… что-то изменилось… В моей душе. Можно ли злиться на человека, который спас тебя от кошмара? Который готов был превратить в пыль твоего обидчика?

Я сняла шаль и аккуратно сложила ее. Она уже выглядела далеко не новой, и я решила поберечь тонкую паутинку шерсти. Пусть лучше лежит в шкафу, а в особенные моменты я буду доставать ее и с благодарностью думать о Лизе. Или когда мне будет требоваться поддержка. Сколько раз Лиза утешала меня сначала в своей комнате, а потом по телефону…

Я забыла, что хранится на верхней полке шкафа, добраться до нее получалось только если встать на стул. Но стоило коснуться шершавой упаковочной бумаги, как память мгновенно вернулась. На день рождения Егор подарил мне акварель и два альбома. Представить, что я когда-нибудь стану в них рисовать, было невозможно, и они отправились на верхнюю полку.

Положив подарок на стол, я развернула шуршащую бумагу и провела ладонью по красивой и гладкой обложке первого альбома. Белые листы позвали меня – спокойно, но настойчиво. Будто предлагали вернуться в ту жизнь, где царствовали прямые, ломаные и волнистые линии, где росли акварельные цветы, где яблоневый сад расцветал в любое время года.

Вытерев скользнувшую по щеке слезу, я села рисовать. И остановить меня ничего уже не могло…

Глава 14. Под бой курантов

Морозов забрал документы из школы, и Варя подозревала, что именно Егор проконтролировал это.

– Никита зарегистрирован во всех соцсетях, не так уж и сложно его найти. А еще можно «случайно» встретить гада Морозова после школы, – сказала она, развернула плитку шоколада и разломила ее на небольшие кусочки.

Мы сидели на подоконнике и пили чай из одноразовых стаканчиков. Наверное, Варя была права. Морозов вряд ли хотел поменять школу, здесь у него друзья, и он наверняка надеялся, что все обойдется, и проблема решится сама собой.

Не