в нем было такое, что отвращало, вызывало неприязнь и тревогу. И стоял он немного в стороне, за деревьями. Будто не хотел бросаться в глаза. Почему ему так показалось, Шай не анализировал.

«Опасность»— шепнуло ему внутреннее чувство, а его парень слушал всегда. Не колеблясь и не раздумывая, Шай выхватил бластер и выстрелил. В такие моменты промедление могло сыграть дурную шутку.

Человек попытался извлечь из кармана какую-то коробочку, но не преуспел в этом. Загадочный предмет был уже в руках незнакомца, но промелькнула молния плазменного огня и эта штучка сиротливо упала на дорожку. Хозяин же ее исчез, будто мгновенно растворился в воздухе.

— Нападение! — истошно закричал какой-то высокий и худощавый мужчина, который в эту минуту вышел из здания. — На нас напали!

Шай недоуменно наблюдал за оживлением в ранее неподвижных декорациях этого великолепного строения.

На всякий случай парень сжег подозрительную коробочку и повернулся к парадному входу.

На крыльце уже была толпа. Кое-кто из них даже держал в руках оружие. Шай усмехнулся. Будь у него дурные намеренья, он мог уже сейчас, не сходя с места, положить всех любопытных. Оптом и сразу.

— В чем дело? — прогремел командный голос по громкой связи одного из этих болванов. Шай догадался, что тот, кто командует Станцией, наверняка включил внешний визор.

Словно в ответ на его мысли, из невидимых динамиков прозвучал приказ. — Джейкоб хватит вопить. Всем успокоиться. Будь добр, пожалуйста, приведи этого парня ко мне.

* * *

— Я догадываюсь, кто ты, но все же лучше будет, если ты сам представишься. — предложил Зимин Шаю, когда того под усиленной охраной привели в его кабинет. Правда руководитель Станции выпроводил почти всех, оставив в помещении, кроме «гостя» только своих замов.

— Шай Аели, — гордо заявил доставленный, флегматично усаживаясь в свободное кресло. — Я от Келлинджа.

— Так. Значит ты пришел устраиваться на работу, — как ни в чем не бывало продолжил Зимин. — Зачем ты выстрелил в человека?

— Он мне не понравился. — безмятежно пояснил парень.

— Что? — заорал Андрикаварс. — Он просто не понравился и ты тут же его хлопнул! Нуар, ты в своем уме? Он же бандит! Ненормальный! Убийца!

Шай так растерялся от обвинений долговязого, что не смог даже сообразить, что тут нужно сказать.

— Кто это был? — безразлично поинтересовался у Андрикаварса Зимин.

— Это наш экономист, который занимался списками состава экспедиции. — пылко заявил зам. по науке. — Не так давно я принял его в штат. Очень собранный и надежный человек.

Зимин молчал и Андрикаварс пылко продолжил. — Убить человека. Незнакомого человека. Это… это…

— Ты стрелял в него? — уточнил Зимин.

Шай приложил руку к своей широкой груди. — Как можно. Я все же культурный человек. Я стрелял над ним. Поверх головы.

— И убил! — патетично воскликнул Андрикаварс.

— Ладно, — кивнул Зимин. — Хорошо. Убил. Где труп?

— Как где? — воскликнул Джейкоб. — При выстреле из бластера на таком расстоянии…

— Должно остаться обгоревшее тело, — спокойно продолжил шеф. — Где оно? Испарилось. Тебе Джейкоб не кажется это странным? А? Ты нанимаешь на работу черт знает кого, ни слова не говоря мне. А потом этот субъект просто растворяется в воздухе.

— Этого не может быть, — парировал Андрикаварс. — Это убийца испепелил его своим мощным огнем.

— Собери оставшийся пепел, — посоветовал спорщику Зимин и включил внешний обзор.

На голограмме записи был отчетливо виден двор. Вот появился образ Шая.

— Подожди за дверью, — приказал ему Зимин и ободряюще улыбнулся.

У Шая прям от сердца отлегло. Ведь он и правда стрелял поверх головы в этого черта. Кто бы мог подумать, что тот так быстро телепортируется.

Он вышел из кабинета. Народ разошелся. Секретарь предложил ему присесть, но просто так сидеть было скучно. Тем более сама приемная была устроена таким образом, что сразу открывала выход в общее фойе.

Поэтому можно было, прогуливаясь поблизости, рассмотреть красочную отделку стен, блестящий коридор и сотрудников Станции, которые мало обращали на него внимание спеша по своим делам.

Внезапно Шай замер. Навстречу ему шла фея. Настоящая феечка. Истинная. Без обмана. Нежная, волшебная, восхитительно прекрасная, сошедшая со страниц древних сказаний о фейри. Шай читал об этом народе, но не был уверен, что они действительно существуют. Немыслимо.

Он даже забыл, как дышать. Феечка приблизилась к нему. У нее была осанка королевы и очень строгий взгляд.

— Нуар Карлович у себя? — спросила фея чарующим голосом.

* * *

.

(**) планету Цирон звездной системы Регул 5 в Галлактике Прометея. Квадрат 264А4587.— Это родина Кавендиша, книга «Космос для троих».

Эпилог будет опубликован на этой неделе.

.

Перед стартом

Дни торопились, сменяя друг друга и приближая время отлета. Корабль из древней рухляди благодаря мастерству Орли и его помощников постепенно превращался в современный, немного необычный, но достаточно надежный космический лайнер. Огромный, гордый и красивый, он замерев ожидал того момента, когда вырвется в безбрежный космический океан.

Шай держался особняком.

Парни из группы безопасников, в которую его определили, казались малыми детьми. Наивными и даже в чем-то беззащитными перед ликом Бездны и задачами, которые предстояло решить. О чем ему было с ними говорить?

Столетний так и не появился на Станции.

Ведь иначе ему пришлось бы дать объяснение не только касаемо своей удивительной телепортации, но и ответить на неудобные вопросы Зимина. А это было уже совсем не в интересах данного существа.

Забегая вперед, скажу что «наставник» Шекли старательно избегал встречи с Зиминым.

Чересчур странным казался ему этот смертный. Что-то было в нем непонятное, необъяснимое.

Но самое тревожное заключалось в том, что Столетний не смог прочитать этого человека.

У Зимина не было судьбы. Его прошлое тонуло в мрачной тени, отчетливо рождая присутствие Смерти. Будто бы Зимин давно уже умер и теперь сама Смерть смотрела на окружающих его глазами. Договор со Смертью? Такого просто не могло быть.

Чипы? Да, Столетний слышал, что многомерники пытались что-то предпринять, но Зимин даже не заметил их попыток. Смешно. Он не заметил. Человек. Смертный. И не заметил? Как это вообще возможно?

Что же он такое? Вот что занимало Столетнего. Интересовало даже больше