дальше от Эми Даллон, человека, который может убить прикосновением. И не следует расслабляться, потому что я не знаю как ее сила работает. Может она может порчу по фотографии наводить? Или создаст самонаводящиеся биологические дроны на основе голубей и крыс, переносящие бубонную чуму специально для меня? Нет, человек с такой способностью, с креативным умом и отсутствием моральных границ – это катастрофа. Чур меня, чур. Что за мир, каждый раз мне тут чудовища встречаются, чем дальше, тем страшнее.

Второй вывод касается моей силы. Значит лимит в двести ярдов возможно преодолеть. Не сойду ли я с ума, если возьму под свой контроль массу насекомых на площади вдвое, втрое больше? Что более важно – как у Панацеи получилось нащупать мою волну управления? Если бы я могла с ней договорится, если бы мы с ней стали даже не подругами, а хотя бы партнерами… без всей этой ненависти… представить только, то, что я вывожу десятками циклов селекции, она может сделать, просто коснувшись насекомого! Да тут такие возможности открываются… гигантские насекомые — это только начало. Наноботы, насекомые, которые могут собираться в единую массу и формировать что угодно – от брони до механизмов! Ээ… плутониевые частички в насекомых, которые в нужный момент собираются воедино и – цепная реакция, ядерный взрыв! И … так, стоп. Опять не туда заносит. Меня за ядерный взрыв Зион на атомы расщепит. Он же ясно дал понять, никакого ядерного оружия на земле. И потом – с кем я тут собралась ядерными бомбами воевать? Разве что с Губителями.

Некоторое время верчу эту идею и так и сяк. С сожалением отбрасываю в сторону. Не будет у тебя, Тейлор, собственной ядерной бомбы. И вообще, для начала нужно Панацею на свою сторону привлечь. Так. Еще раз стоп. Я – собралась привлекать на свою сторону Панацею? Ту самую, которая только что грозилась мне кишки вынуть и на голову намотать?

Думаю. Киваю. Так и есть, Тейлор Хеберт – сумасшедшая. Это все Слава виновата со своей аурой, теперь мне охота Эми Даллон в подружки завести. Она ж меня наизнанку вывернет. Но… дорогу осилит идущий, а побеждает отважный. Слабоумие и отвага наш девиз, а упорства мне не занимать. Я может быть не самая умная в этой кейповской тусовке, не самая сильная и уж точно не самая опытная. Но я – самая упорная. И у меня есть один козырь в рукаве…

Я поднимаюсь со скамейки и иду к дому. В лифте жму на кнопку этажа и слушаю как гудят напряженные тросы. В шахте лифта поселились сверчки, они сейчас спят. Из шалости бужу их и пытаюсь вывести веселенькую мелодию. Получается не очень, все-таки они стрекочут, а не поют. Но если делать это «а капелла», то вполне себе сносно. Вот и еще талант, Тейлор Хеберт, дирижер симфонического оркестра из насекомых! А что? Буду как в «Апокалипсисе сегодня» Фрэнка Френсиса Кополлы - еще меня не видно, а уже «Полет Валькирий» гремит со всех сторон, психическая атака.

- Та, та. Та-та-та-та-Тааа! – навеваю я, выходя из лифта и нажимаю на ручку двери, не утруждая себя стуком или звонком. Чертова Лиза наверняка знает и … к моему удивлению дверь закрыта. Что же… стучусь в дверь, слышу ойканье изнутри и «иду, иду!». Дверь распахивается и на пороге появляется Лиза, одетая только в махровый белый халат и с тюрбаном из полотенец на голове.

- Тейлор! – говорит она и улыбается, но я вижу, как она устала. Круги под глазами и темная кожа. Да, загоняли сивку крутые горки.

- Лиза! – отвечаю я в такт и прохожу внутрь: - как наша подопечная? Ты уже пробовала иголки под ногти?

- Фу. Я никогда не опускаюсь до такого. У меня свои методы. – вскидывает голову Лиза.

- Да, я помню. Потому и надеюсь, что ты обошлась гуманными и раскаленными иголками под ногти. Я вот предпочла бы иголки, чем «твои методы».

- Пфф… ты просто завидуешь. Отдайся в мои ласковые руки, и ты себя сама не узнаешь. – Лиза кривит уголок рта в своей саркастической улыбке.

- Ладно, шутки в сторону, Лиза. Мне очень нужна твоя помощь. А это значит, что я почешу тебе спинку, если ты почешешь мне. Что тебе нужно? Обязательно ли убивать этого Выверта? Я могу просто поговорить с ним… убедить оставить тебя и Неформалов в покое.

- Я бы на его месте предпочла раскаленные иголки под ногти. – фыркает мой «козырь-в-рукаве».

Глава 39

Глава 39

- … и мистер Гривенс, рак легких четвертая стадия, неоперабельная опухоль, метастазы и … да, спасибо. – голос звучит очень сухо, и я мысленно уже рисую себе в голове картину худощавого, морщинистого сморчка в белом халате, почему-то с пенсне на носу, перебирающего пальцами в отвратительной манере. Почему в белом халате? Потому что это доктор Смит, один из кураторов Панацеи в госпитале Святого Бенедикта. Почему мне приходится выдумывать как он выглядит? Да потому что моя связь с окружением Панацеи очень односторонняя – я слышу только, что доносится до моего маячка-червячка у нее в кармане, изображение маячок мне не передает, у него нет глаз. Полагаю, что Эми может вырастить ему глаза. Впрочем, также полагаю, что она может вырастить ему хоть глаза, хоть рога, хоть плазменный резак и клешни, режущие танковую броню.

Мне не нравится то, как доктор Смит относится к Эми, вернее – к Панацее. В его голосе звучит такое… пренебрежение, что ли? Если вдуматься, то, вот он, врач, наверняка учился десяток лет, если не больше, ординатура, интернатура, курсы повышения квалификации каждые два года, а то и чаще. Диплом, статус практикующего онколога высшей категории и все это только затем, чтобы указывать пальцем девчонке с суперсилами «а теперь вылечи этого, пожалуйста». И… если подумать немного еще, то станет понятно, почему в госпитале Святого Бенедикта с ней рядом ходит именно он. Панацея одна, кейпов, которые могут вылечить рак в четвертой стадии не так уж и много, но рак – это рак. Человек медленно и мучительно умирает