— Вернулся, — выдохнула тихо, когда эмпат вошел без стука. — Как?..

— Без проблем, — ответил он, не дождавшись окончания вопроса. — Что у вас?

— Эби.

— Что — Эби?

— Не знаю. — Адалинда поморщилась. — Точно не знаю. Я дала Лотте сигналку — браслет, который она должна порвать, если что-то случится…

— И она его порвала, — понял Фредерик.

— Примерно четверть часа назад.

— Собирай вещи. У тебя есть незасвеченные квартиры, кроме этой? Если нет, переберемся на одну из моих.

— Но мы даже не знаем, что там. Девочка была в таком подавленном состоянии, может быть, она…

— Перерезала себе вены? — Эмпат скептически усмехнулся. — Эдди, поверь моему умению разбираться в людях. Эта девочка сильнее, чем кажется. Из-за чего бы твоя Лотта ни забила тревогу, с подавленным состоянием Эбигейл это не связано.

— Нужно разобраться.

— Разберемся, когда уедем отсюда. Джеку, как я понял, ты ничего не сказала. И не говори. Вот он-то как раз нестабилен… Ты же не отпустила Эбигейл просто так? Установила блоки?

— Поверх твоих? — сердито ощерилась Адалинда. — Или думал, я не замечу?

— Прежде, случалось, не замечала, — пожал плечами маг.

Настроения бывшей супруги он не разделял: стандартная мера безопасности, нельзя позволить важному свидетелю болтать о своих, и не только своих, приключениях на каждом шагу, и он подстраховал не только Эбигейл, но и Эдди, которая могла забыть о таком — слишком эмоционально она воспринимала все связанное с этой историей.

Магиня недовольно поджала губы.

— Блоки — не спасение, — продолжил Фредерик. — Максимум — день форы, если их не сломают раньше. Но даже если наша девочка каким-то образом попала прямиком к Мейлан, что она может рассказать? Ничего, о чем Элла уже не знала бы или не могла догадаться.

— Мы должны выяснить, что случилось, — упрямо повторила Адалинда, заставив эмпата поморщиться: нет ничего хуже, чем перспективный оперативник, сломавшийся на личных привязанностях.

— Естественно, мы все узнаем. Но сделаем это осторожно. И прости, милашка Эби не в приоритете. Есть более важные дела, поэтому собирай вещи.

— А если… Если она расскажет о Джеке?

— И? — насторожился Валье, уловив что-то тревожное, но пока непонятное. — О Джеке ведь и так известно.

— О Джеке с памятью Эйдена Мерита.

Все равно он не понимал. Не совсем понимал…

— Помнишь, ты говорил о провалившихся экспериментах по переносу сознания? О том, что невозможно пересадить душу и разум человека в новое тело? А вот искусственное сознание перенести в живое тело, по мнению Дориана, можно. И если это искусственное сознание сформировать, не частично, как у Джека, а целиком и полностью, скопировав в него чью-либо память…

— Это не одно и то же, что перенос души, — неуверенно выговорил Фредерик, внутренне досадуя на себя за то, что сам не подумал о таком. Все же Эдди, при всех ее недостатках, умница.

— Не скажи, — не согласилась она. — Если кто-то считает себя господином Брауном, ведет себя, как господин Браун, и помнит все то же, что и господин Браун, кто он, если не господин Браун? Хотя вопрос сложный, конечно. И я сейчас не об этом, а о том, что пока даже Дориану неизвестно, что настройка зрения дала побочный эффект. И если ты не ошибся насчет намерений его похитителей, все, что он сможет для них сделать, — заменить живое сознание на искусственный разум-заготовку, который нужно будет еще обучить, вложить в него цели и задачи. Это потребует времени, да? А если они узнают, что возможно внедрить в кукол чей-то конкретный разум? Сразу?

Фредерик угрюмо кивнул, принимая ее доводы. Мыслить здраво Эдди не разучилась, и это радовало. А вот он в данной ситуации сплоховал: Эбигейл не следовало отпускать. Но когда это обсуждалось, эмпат не увидел возможной угрозы, даже порадовался, что избавится от этого отвлекающего фактора. Да ее и не должны были найти. Но все же нашли каким-то образом…

— Я возьму Джека, и мы съездим на место, — сказала Адалинда.

— Нет. — Фредерик достал из кармана блокнот и быстро записал адрес. Вырвал листок и протянул женщине. — Вы с Джеком и Роксэн соберете вещи и переберетесь сюда. Квартира чистая, учить тебя заметать следы не нужно. А я возьму повара и постараюсь узнать, что случилось с Эбигейл.

— Хорошо, — не спорила магиня.

— Джеку ни слова.

— Понимаю, не дура. — Она криво усмехнулась. — Подобные известия понижают эффективность агента, да, Фредди?

— Да, — отрезал он холодно.

Тон ее последней фразы о многом заставил его задуматься, но Фредерик решил, что разберется с этим после возвращения.

Блэйн послушно плелся рядом с эмпатом. Десять минут, как они вышли из дома, а контрразведчик не задал ни одного вопроса. Не выдержка, нет. И не безразличие. Повар осторожничал, скрывал что-то и маскировал эту скрытность безоговорочным подчинением.

— Не хотите узнать, куда мы направляемся? — поинтересовался у него Фредерик. Они дошли уже до почты, и маг присматривался к ждущим пассажиров извозчикам, раздумывая, взять легкую коляску с откидным верхом или все же закрытый экипаж.

— Не хочу, — обронил бесстрастно Блэйн. — Посчитаете нужным — сами скажете.

Нервничал. Отчего бы?

— С Эбигейл что-то случилось, — «посчитал нужным» эмпат. Контрразведчик по-своему хорошо относился к девушке, и новость должна была его расшевелить. — Адалинда получила тревожный сигнал около получаса назад. В лучшем — для нас лучшем — случае Эби упала и сломала ногу, но мне в это не верится. Чутье, так сказать.

Чутье сбоило в последнее время. Не успевал он сконцентрироваться на одной проблеме, как появлялась новая, а анализировать неоформившиеся ощущения не так-то просто.

Вот уловить эмоциональный перепад в настроении спутника труда не составило. Лицо «повара» застыло на миг, не определившись сразу, какое выражение ему следует принять. Шаг стал тяжелее. Пальцы видимой Фредерику руки сжались и разжались несколько раз.

— Боюсь, Эби нашли, — поделился догадками маг, продолжая исподволь наблюдать за контрразведчиком. — Только не знаю, кто и, главное, каким образом…

Перехватил недоуменный, немного обеспокоенный взгляд, прекрасно подходящий к ситуации и сыгранный так же хорошо, и определился с выбором: закрытый экипаж.

Уже в полумраке салона эмпат положил руку на плечо севшего рядом мужчины и, когда тот повернулся к нему, посмотрел в глаза. Блэйн отшатнулся, но отвернуться или зажмуриться не мог.

— Рассказывайте.

На чем он прокололся, Скопа так и не понял. Но прокололся.

Наказанием стала сдавившая виски боль.