Пелопоннесцы в течение зимы готовились к войне и начали дипломатическое наступление на Афины. В случае, если бы оно преуспело, войны можно было бы избежать; в противном случае у Спартанского союза появлялся серьезный повод к войне. Спарта, как гегемон Спартанского союза, потребовала от Афин изгнать членов рода Алкмеонидов, проклятых Афиной после подавления заговора Килона. К этому роду принадлежал и Перикл. Спартанцы надеялись не столько добиться его изгнания, сколько подорвать влияние политика, который во всем и везде выступал против Спарты. Афины в ответ потребовали от Спарты очиститься от двух «проклятий»: одного, наложенного на нее Посейдоном за убийство илотов, искавших убежища, и другого, наложенного Афиной за смерть Павсания в ее храме. Тогда Спарта выдвинула условия, на которых можно было избежать войны: отменить мегарский указ, прекратить осаду Потидеи и восстановить автономию Эгины. Когда Афины отказались от переговоров на таких условиях, три спартанских посла от имени Спартанского союза вручили ультиматум, который являлся скорее декларацией, нежели предметом для переговоров: «Спарта желает, чтобы продолжался мир. И вы получите мир, если будете уважать независимость греческих государств».

Получив ультиматум, афинское народное собрание должно было дать окончательный ответ. Основаниями для обвинений пелопоннесцев в агрессии могли служить атака коринфян под Сиботой, раздувание восстания в Потидее и действия пелопоннесских «добровольцев» и, наконец, укрывательство Мегарой беглых рабов. В то же время афиняне были достаточно умны, чтобы понять, что все эти действия вызваны их же провокациями. Некоторые из выступавших советовали отменить мегарский указ, чего, как намекали спартанцы, хватило бы для предотвращения войны. Из тех, кто призывал к войне, самым влиятельным был Перикл. Он не пытался оправдать предшествующие действия Афин, благодаря которым положение государства улучшилось и без войны. Он возмущался оскорбительным тоном спартанского заявления и, как всегда, настаивал, что Афины не должны делать никаких уступок пелопоннесцам. Афины предлагали проводить по любым спорным вопросам арбитраж, и это предложение остается в силе; если Спарта откажется, ответственность за войну ляжет на нее. Уступка Спарте не приведет ни к чему, кроме необходимости новых уступок. Значит, будет война, Афины обладают огромным преимуществом над пелопоннесцами. Большинство, уверенное в мудрости Перикла, проголосовало за войну. Некоторые, возможно, верили в агрессивность Спарты и Спартанского союза. Но многие понимали, что Афины могут удержать свои владения и добавить к ним новые, лишь разрушив Спартанский союз, чего не удалось сделать в 461–446 гг. Моральные соображения в обществе, которое лишило многие государства свободы и сурово обходилось с непокорными, мало что значили. Однако влиятельное меньшинство по-прежнему выступало за отвергнутые принципы Кимона и сменившего его Фукидида, сына Мелесия. Бедствия войны впоследствии привели к расширению рядов этой партии. С самого начала Афины отличались меньшим единством духа, чем Спарта, и союзников себе они набирали силой, а не убеждением.

Афинский народ ответил на ультиматум Спарты так, как посоветовал Перикл. Афины не собирались выполнять приказы Спарты, но были готовы передать все жалобы в арбитраж в соответствии с процедурой, предусмотренной в тридцатилетнем договоре. На это заявление Спарта никак не ответила. Дипломатические отношения прервались. Обе стороны замерли в ожидании.

Когда союзное казначейство было перевезено с Делоса в Афины, в финансовой организации Афинского союза началась новая эпоха. В прошлом казну контролировало союзное совещание, но после зимы 454/53 г. Афины узурпировали этот контроль, и совещание, перестав являться финансово независимым органом, вовсе перестало собираться. Отныне финансовой столицей империи стали Афины. Афинское народное собрание решало без консультаций с так называемыми союзниками, как распоряжаться деньгами, которые представляли собой что-то вроде займов Афинскому государству. Афинский совет контролировал ежегодные поступления следующим образом: каждое государство, платящее дань, присылало деньги в ящике, запечатанном печатью, которую привозил гонец. В Афинах печать на ящике проверялась в присутствии членов совета, после чего деньги пересчитывали соответствующие чиновники совета – аподекты. Затем дань передавали эллинотамиям, казначеям «Греков», сохранившим название своей должности как казначеев союзной казны; установленную квоту в размере одной шестой доли каждого взноса (мину с каждого таланта) они передавали в Священную казну Афины, хранители которой именовались казначеями богини (tamiai). За этими операциями надзирали государственные аудиторы – тридцать логистов. Счета обычно записывали на деревянных табличках. Однако записи квот с 454/ 53 по 415/14 г. вырезаны на камне; от них сохранились многие фрагменты, известные за свою краткость как «списки квот» или менее точно «списки дани». Возможно, в этих записях пропущен один год, либо 449/48, либо 447/46, но едва ли это связано с перерывом в выплате дани, так как у Афин не было причины отказываться от доходов, которыми можно было распоряжаться бесконтрольно, если не считать тонкостей с учетными книгами.

После 454 г. Афинский совет установил размер дани для каждого государства, исходя из оценки его ресурсов; оценка была сделана под руководством Аристида. Установленный размер дани обычно оглашался на Панафинейских празднествах, на которых присутствовали делегаты от каждого государства, и покрывал четырехлетний период до следующих празднеств[43]. Апелляцию можно было подать в Афинах, где ее рассматривал специальный суд или Гелиея, и при необходимости дело снова передавалось в совет. Дань собирали сами союзные государства, а там, где существовало несколько небольших соседних государств, одно из них, ответственное за всю группу (synteleia). Все возникавшие при этом вопросы решал Афинский совет. Например, в 453–449 гг. Херронес платил 18 талантов за группу государств на Херсонесе, но позже, когда Перикл основал в этом райне клерухии, сумма была пересмотрена в соответствии с уменьшившимися ресурсами группы, и каждому ее члену размер дани стал назначаться отдельно (apotaxis). Все судебные дела, касающиеся дани, возбужденные либо афинскими чиновниками, либо частными осведомителями, которые могли быть гражданами платящего дань государства, решались в Афинах как в столице империи.

Выплаты дани проводились ежегодно в марте, перед проведением в Афинах праздника Дионисий. Тогда же записывались названия тех государств, которые заплатили, и тех, которые уклонились. Праздник сопровождался парадом афинских юношей, каждый нес в сосуде один талант серебра, и их количество соответствовало превышению суммы дани над расходами прошлого года. Сопровождавшие их наемные помощники несли таблички с оценкой ресурсов каждого государства, применявшейся при определении размеров дани. Летом после праздника за недоимками отправлялись афинские военные суда, известные как сборщики дани (argyrologoi).