Дальше меня затянула жуткая черная воронка и, подобно волне, выкинула в темноту, из которой я вынырнула, судорожно трепыхаясь. Открыла глаза и через несколько секунд различила склоненное ко мне встревоженное лицо Кэлэбриана. Облегченно вздохнула, отпуская на свободу былое и принимая в сердце и душу любовь и радость. Теперь это точно мой мир. Я обняла мужа за шею, прижалась всем телом, счастливо улыбаясь новому дню. И только потом до меня дошло, что наши ладони уже разъединены, целехонькие, а сама я у мужа на руках. А вокруг встревоженные Повелитель, Ладрос, главы Домов, жрец…

Кэлэбриан с тревогой посмотрел на меня:

– С тобой все хорошо, любимая?

– М-м-м! Да, вообще-то! Просто боги последние супружеские наставления давали и подарки вручали, поэтому отключилась, наверное, – я вроде бы пошутила, но гости недоуменно уставились на меня.

В этот момент меня цапнули за уши и обожгли запястья. Я вскрикнула и с шипением потерла уши, а потом удивленно стала рассматривать появившиеся на руках широкие ажурные ярко-черные тату-браслеты, которые довольно быстро светлели, впитываясь в кожу. Уже через минуту от них остался едва видимый бледно-серый след. И то только потому, что у меня кожа очень светлая, в отличие от темноэльфийской.

А вот «тату» на ухе Кэла растаяло практически полностью, можно различить рисунок только если очень хорошо присмотреться. Но, чувствую, на моих белых ушках расписные узоры будут видны очень хорошо. Жуть!

Раздался общий восхищенный вздох. Сотни мужчин, вместе со мной рассматривали растение, которое мы с мужем недавно обильно поливали своей кровью. Оно начало цвести! Огромные чернильно-черные цветы с махровыми лепестками расцветали в корзинке и разбегались по стенам и полу. Скоро вся пещера была похожа на сплошной цветочный ковер и начала благоухать ярким, насыщенным, кружащим голову ароматом.

Как только свидетели божественной воли почувствовали аромат, словно по команде ринулись на выход, подталкивая друг друга. У меня от этого зрелища глаза на лоб вылезли. Недоуменно посмотрев на довольного и чересчур счастливого мужа, я спросила:

– Что это с ними, а? Может нам тоже пора отсюда, пока не поздно?

Кэл горячим взглядом окинул мою фигуру в черном платье и, взяв лицо в ладони, нежно поцеловал. Потом, отстранившись, хриплым голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки, проурчал:

– Этот запах-х-х-х-х – сильнейший афродизиак. Чтобы никто и ничто не могло отвлечь новобрачных от главного дела – подарить Тринимаку потомство. Но наши женщины спят, поэтому мужчины удрали, чтобы не мучиться болью в одном месте, не в силах облегчить ее с возлюбленной.

– Ага, понятно-о-о-о!..

Глава 20

Покинув темноэльфийский «дворец бракосочетаний» в одиночестве, мы спешно вернулись домой и, отказавшись от ужина, уединились в покоях первого наследника. Очутившись в кровати, я в нерешительности застыла. Яркое солнце проникало в спальню, ласкало кожу, стирая неуверенность и страх. Кэлэбриан разделся слишком быстро, не скрывая от меня ничего, встал коленями на кровать и подался ко мне. Я с восхищением смотрела на длинную косу, спускающуюся по обнаженной великолепной груди к серым волосам в паху. На мускулистые бедра, большие руки, которые, я знаю точно, могут разить врага, а могут быть ласковыми и нежными. Мой муж был уже готов и глядел на меня сверкающими, голодными от желания глазами.

В каждой клеточке моего тела, которой он коснулся взглядом, разгорался стремительный пожар. Я рывками расстегнула на груди маленькие пуговички и, распустив шнуровку сбоку, стянула платье и осталась в тоненькой короткой сорочке на бретельках тоже черного цвета. Посмотрев на мужа, увидела, от чего же его взгляд полыхнул ярче лесного пожара. Моя грудь, слегка прикрытая черным шелком, высоко и часто вздымалась. Цвет рубашки великолепно сочетался с моей алебастровой кожей.

Горячие руки Кэлэбриана гуляли по моим длинным гладким ногам. Каждое его прикосновение рождало томление и огонь, бегущий по венам. Он медленно гладил меня все выше, лаская каждый кусочек моего тела, затем положил ладони на грудь. Сначала он пальцем аккуратно спустил бретельку, а потом рванул рубашку пополам, оголяя мое тело. Ну и черт с ней, зато глаза моего мужа полыхали расплавленным серебром.

Прикрываться не стала, помня, какое наслаждение могут дарить его губы, и с радостью отдалась его воле. За эту ночь муж перецеловал меня вдоль и поперек, облизал с ног до головы, а любил столько раз, что к утру я уже ничего не соображала. Казалось, я растворилась в нем подобно брачным тату-браслетам. В его темно-серой коже, с выступающими литыми мышцами, шелковых волосах и серебристых глазах-озерах, которые ловили мой взгляд. Я испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие раз за разом, и каждый наш полет в страну чувственных наслаждений был не похож на другой.

Кэлэбриан изучал мое тело руками, губами и всей своей кожей, запоминая его и наполняя своим ароматом, словно ставя на мне дополнительную печать, как будто ушей и запястий не хватает. Три дня мы не вылезали из кровати, словно в пьяном угаре, не в силах разъединиться или разлепиться. Только иногда прерывались на сон и короткий перекус. Спасибо прислуге, не забывавшей нас кормить.

На четвертый день мы вышли из спальни, я – так точно не без помощи магии. Теперь непременно вместе с другими свидетелями буду убегать из той волшебной пещеры, как только увижу цветочки. А то меня любовно-постельная «лихорадка» до изнеможения довела: в последний день двигаться мог только Кэл, а я довольным классическим бревном лежала без сил, принимая его ласки.

С помощью магии я почувствовала, что семя Кэла дало всходы, о чем сразу сказала ему. Как оказалось, поступок был опрометчив. Вырвите мне кто-нибудь за это язык. Муж сопровождал меня повсюду, держа под локоток, словно немощную. Повелитель наблюдал за этим и тайком утирал слезы умиления, посматривая на совершенно плоский живот. Скажите на милость, что он там мог увидеть?! Придворные мужи и прислуга расшаркивались, стороной обходя меня по широкой дуге, чтобы, не дай Черный Тринимак, задеть.

Как в окружении одиноких, практически ничем не занятых, кроме боевых тренировок, мужиков постоянно не помнить о несчастных спящих женщинах? Пока я тут одна, меня заботой и любовью просто задавят. Да еще токсикоз не заставил себя долго ждать, и глаза чуть что на мокром месте.

Короче, я больше скрывалась в наших покоях или живописном парке, примыкавшем к подножию горы, чем расхаживала по дворцу и мозолила всем глаза. Как-то, в одно прекрасное утро, я убедительно попросила Кэла, ходившего за мной озабоченной тенью, ненадолго, ну хотя бы до вечера, оставить меня в покое. А сама, по-русски говоря, до посинения насидевшись в покоях, отправилась исследовать дворец, стараясь никому не попасться.

Проплутав часик по еще неразведанным коридорам, я заметила подозрительную черную арку и лестницу, ведущую вниз. Недолго думая, воровато оглянувшись по сторонам, тем более, опасений не возникало, медленно спустилась на небольшую площадку. Дальше я уперлась в двустворчатые двери, расписанные охранными рунами, с которыми меня знакомил Галдор. Неужели дворцовая сокровищница! Как я ее по сказкам представляла. Как интересно!