– Я никому не позволю забрать его у меня! Никому! – зарычала я.

Всплеск силы, и я перестала контролировать свое тело, словно со стороны стала наблюдать за происходящим. Вытянула руки, объятые пламенем, и направила огненную струю, словно из земного огнемета, по злобным упырям.

Вампиры дико завизжали, сгорая заживо. Я довольно ухмылялась, настигнув очередного:

– Вот тебе, тварь, вот тебе, подавись!

Из кучи поджаренных монстров вылез израненный до неузнаваемости Ладрос и вытянул за собой Даэрона. Потом Дэнэтор с облегчением обнаружил, что остался в окружении пылающих бегающих головешек.

Гритнир, стоявший над Вайрэ, лежавшим без сознания, проткнул вампира клинком за мгновение до того, как тот вспыхнул. Мое пламя, накормленное до отвала, радостно пело и желало поиграть еще. Живых врагов не осталось, а оно все равно требовало дать ему пищу. И только благодаря смертельно уставшим темным воинам, испуганным моим обликом, я смогла вернуть контроль над собой и приказала огню успокоиться. Ворча и сопротивляясь, он снова улегся у меня внутри маленьким огнедышащим дракончиком.

Я упала на землю и мотала головой, приходя в себя. Огляделась и увидела рядом Кэлэбриана с торчащим из груди кинжалом. Подвывая от страха и отчаяния, подползла вплотную, проверила, бьется ли его сердце. Услышав мелкий нитевидный пульс, облегченно вздохнула и решительно взялась за рукоятку. Выдернула нож из груди, откинула его в сторону, приложила руки к ране, из которой маленьким фонтанчиком полилась кровь, и принялась за дело.

Кроме ран любимого меня ничто не интересовало. Я ушла в себя и замерла в таком положении, пока не почувствовала, что ему гораздо лучше. Мой мужчина был без сознания, но живой и вне опасности! Повернулась к темным, с тревогой наблюдавшим за мной, и прошептала: «Он будет жить»! Эльфаны заметно расслабились. Недолго думая, я на четвереньках подползла к Даэрону, которому проклятые вампирюги практически оторвали руку, и он потерял много крови.

После у меня почти не осталось сил, я посмотрела на других, ощущая, что даже в глаза будто песка насыпали, и прохрипела:

– Кто еще из вас смертельно ранен?

Трое закаленных в боях мужчин смотрели с пониманием и горечью. Они не жаловались, но, увидев Вайрэ, который уже терял сознание, беспомощно привалившись к ногам брата, я попросила:

– Дэнэтор, помогите мне добраться до Вайрэ, хотя бы кровотечение остановлю, а дальше сам справится.

Спорить со мной темные не стали. С трудом поднялись и принесли ко мне друга. Каким-то чудом мне удалось помочь тяжелораненому, а затем я отключилась.

Глава 19

Я никак не могла открыть глаза. Хотелось, как в одном старом советском фильме ужасов, сказать: «Поднимите мне веки!» Но голос меня тоже подвел, выдав жалкий хрип. Тем не менее, этот звук словно запустил вокруг меня движение. Кто-то забегал, кто-то зашевелился.

– Она очнулась! – услышала я радостную новость.

Затем мне в рот полилась вода. Я с наслаждением пила живительную влагу, мысленно благодаря невидимого спасителя. Через пару минут я все-таки приоткрыла глаза и, вздохнув с облегчением, поняла, что нахожусь в наполненной мягким светом большой комнате, обитой дорогой тканью, и утопала в мягкой перине на кровати поистине царских размеров. Надо мной склонился Кэлэбриан. Я счастливо улыбнулась, испытывая ни с чем несравнимое облегчение! От счастья слезы потекли по моим щекам.

Кэл, мой темный герой, жив и, кажется, вполне здоров. Он ласково касался моего лица ладонью, вытирал слезы и нежно шептал, с любовью глядя в глаза:

– Все хорошо, девочка моя, мы дома. Все живы-здоровы, и ты, наконец-то, пришла в себя. Ты спасла нас, любимая! С виду такая беспомощная малышка, а внутри вон какая пламенная!

Я улыбнулась еще шире и потянулась рукой к щеке моего темного героя.

– Я так сильно тебя люблю! Это из-за твоей боли проснулся тот огонь, любовь моя! – с благоговением шептала я.

Кэл понял, что я хочу сделать, взял мою ослабевшую руку и поднес к своей щеке. Наслаждаясь прикосновением к его горячей гладкой коже, я радостно выдохнула:

– Вы оказались правы, на меня вампирское проклятие не действует! К счастью, а то я боялась уснуть, как остальные, и еще долго не смогла бы посмотреть в твои серебристые глаза!

– Нет, здесь проживают представительницы других рас, и для них проклятие не опасно. Оно действует только на женщин эльфанов, – раздался приятный мужской голос, заставивший меня оторваться от любования мужем и повернуть голову.

Возле кровати в креслах сидели Ладрос и мужчина средних лет, поразительно похожий на Кэла. Ой, нет, это Кэл похож на него. Я судорожно сглотнула и прошептала, непроизвольно вцепившись в руку мужа:

– Здравствуйте, эээ…

– Ан Кирдан Даэдран! Отец твоего мужа, а теперь и твой, дочь моя Эленаль!

В голове немедленно раздался тоскливый стон, и засвербела тревожная мысль: «Еще один? Боги, третьего папочку, уже темного эльфа, я просто не переживу!» Тупо кивнула, соглашаясь и не вполне соображая. Отметив мою нерадостную мину, Повелитель и Ладрос расхохотались, а Кэл ласково усмехнулся, осторожно придвинулся ко мне и обнял. Я смущенно уткнулась ему в грудь и снова заснула.

Два дня меня не выпускали из кровати, заявив, что я полностью истощена как магически, так и физически. Кормили по часам, словно младенца. Кэлэбриан практически не отходил от меня, даже сам выносил на балкон подышать свежим воздухом и все время прикасался, словно не веря своему счастью. Повелитель тоже заходил несколько раз и не просто отметиться: мы довольно весело проводили вместе время и, помимо прочего, разговаривали о моей жизни.

Кирдан оказался мудрым эльфаном и хорошим собеседником, с которым было интересно говорить о прошлом и настоящем. Прошлое забывалось, таяло, словно туман, оставляя смутные образы и воспоминания. И только образы родителей не меркли – я все еще страдала от разлуки и не могла отпустить. Зато «светлая» полоса моей жизни немало позабавила и впечатлила своим разнообразием и насыщенностью моего-почти-свекра.

Наведывались и мои героические спутники, надо сказать, весьма преобразившиеся по возвращении домой. Эти нарядные темные воины долго топтались в дверях, а потом, опустившись на одно колено, принесли клятву долга, чем немного меня расстроили. Я пыталась им объяснить, что поступила так, потому что люблю Кэла и считаю их своими добрыми друзьями, а поэтому нечего передо мной на колени падать. Клятву они не отменили, насчет дружбы сказали, что для них это большая честь и сплошное удовольствие. Пожелали скорейшего выздоровления и откланялись с чувством выполненного долга.

Через три дня я спросила Кэлэбриана о «процедуре бракосочетания», чем вызвала у него огонь в глазах и желание безотлагательно развернуть деятельность по организации нашей свадьбы.

Управился мой-почти-муж быстро: через три дня я изумленно пялилась на свое свадебное, абсолютно черное платье, украшенное множеством драгоценных камней, и пыталась на этот счет не острить, задавая вопрос прислуге – женщине-человеку: «Сегодня будет свадьба или чьи-то похороны?»