пианиста Джорджа Ширинга! В этом шедевре вокального джаза соединились бибоповая виртуозность Клиффорда Брауна и теплота голоса Сары Воэн, а плюс к тому — флейта Херби Манна и тенор-саксофон Пола Куинчетта; оба в прекрасной форме. Хотя певица и музыканты здесь в равных правах и создают единую атмосферу (голос — лишь еще один инструмент), этой пластинкой Сара Воэн навеки застолбила за собой место среди величайших джазовых вокалисток ранга Эллы Фицджералд и Билли Холидей.

Гил Эванс: правильная аранжировка 

Аранжировщик и лидер оркестров Йен Эрнест Гилмор Грин, известный как Гил Эванс, на протяжении полувека был теневой фигурой джазовой истории. Он не светился на шумных концертах, не выделывал никаких трюков, не участвовал в скандалах. Гил Эванс просто спокойно исписывал знаками нотную бумагу, делал роскошные аранжировки, аккуратно записывал свои оркестры, сотрудничал с другими музыкантами — тихий профессионал, в чьей изысканной музыке заключена особая магия. Но влияние этого скромного человека огромно — это один из самых творческих и необычных аранжировщиков в джазовой истории, крупнейший американский композитор, который от музыкальных вставок к рекламе зубной пасты перешел к утонченной музыке.

Мама Гила Эванса — женщина ирландского происхождения, прибывшая из Британии из-за бедности, — говорила, что сына нашла, когда он упал со звезды (и до 11 лет он верил). Видимо, это произошло 13 мая 1912 года в Торонто: до этого энергичная мама в поисках лучшей жизни объездила Южную Африку и Австралию. Маленький Гил, получивший фамилию отчима, вместе с семьей объездил множество шахтерских городков, пока Эвансы не осели в солнечной Калифорнии. Здесь Гил Эванс провел свою юность, слушал джаз по радио и собирал пластинки, часами просиживал в музыкальном магазине. Мальчика с детства пленял мир звуков. Он мог различать голоса десятков птиц, по звуку шагов опознавал людей.

Кумиром Гила Эванса на всю жизнь стал Луи Армстронг, его записи он методично собирал. Даже после многих лет работы с разнообразной музыкой аранжировщик признавался, что находит «момент магии» в любой из записей Луи: «Все, что я узнал о джазе, пришло от Луи Армстронга». В 1927 году Гил сходил на концерт оркестра Дюка Эллингтона в Сан-Франциско, что произвело на него колоссальное впечатление. Под влиянием Луи и Дюка юноша начал заниматься музыкой: самостоятельно освоил нотную грамоту и, вооружившись пластинками, переводил в ноты чужие произведения. Это была лучшая школа для самоучки.

Гил Эванс руководил собственными оркестрами в колледже с 1933 по 1938 год и даже активно гастролировал, но без ощутимого финансового успеха. Однажды название его оркестра стояло на афише лос-анджелесского зала Раlomar Ballroom рядом с именем Бенни Гудмена — это был тот самый легендарный концерт, на котором оркестр Бенни Гудмена впервые снискал шумный успех. Гил Эванс писал аранжировки, играл на пианино и периодически дирижировал, работал аранжировщиком радиошоу в Голливуде, производя все от заставок к рекламе до аккомпанемента для танцоров степа. Какой-то продюсер называл амбициозного молодого музыканта «Стравинским для бедных».

В 1941 году Гил Эванс присоединился в качестве аранжировщика к оркестру Клода Торнхилла — сильно пьющего, эксцентричного пианиста, который никогда не расставался с сигаретой и чашкой кофе. Музыка оркестра была под стать руководителю: вместе со стандартным инструментальным набором свинга здесь использовались две валторны и туба, что придавало музыке богатый, необычно текстурный звук. Гил Эванс восхищался этим подходом и всюду следовал за Торнхиллом. Сотрудничеству помешала война, но Эванс не покидал США и играл в военных оркестрах, причем на бас-барабане. В Августе, штат Джорджия, он встретил страдающего от армейской дисциплины саксофониста Лестера Янга.

После войны Торнхилл и Эванс снова были вместе, придумывая звучание нового оркестра — теперь уже в Нью-Йорке. Музыка оркестра Клода Торнхилла была одновременно прогрессивной и ностальгической, приятной для слуха, но явно с претензией на высокое искусство, что можно было ожидать разве что от Дюка Эллингтона. Звук ансамбля здесь был важнее импровизированного соло: речь шла, скорее, об «оркестровых импровизациях» на тему исходного материала — будь то пьеса Чарли Паркера или «Картинки с выставки» Модеста Мусоргского. К тому времени Гил Эванс всей душой любил бибоп: его часто можно было встретить в шумных клубах Пятьдесят второй улицы, где он сидел в изношенной кепке — и периодически жевал редьку, которую носил с собой в бумажном пакете. Включение элементов бибопа в аранжировки оркестра принесло ему признательность таких джазменов, как Чарли Паркер и Макс Роуч.

В то время Гил Эванс жил в манхэттенском жилом комплексе для художников Вестбет, что на Пятьдесят пятой улице рядом с доками на реке Гудзон — художники располагали там свои студии, плата за аренду была небольшой. Скромная меблированная квартира под китайской прачечной вскоре стала местом встречи музыкантов, которые стремились к новым горизонтам. Двери жилища Гила Эванса буквально не закрывались, здесь всегда звучала музыка (от Мориса Равеля до Дюка Эллингтона), на колени ко всем запрыгивала кошка Бекки, а на стене висели картины абстракционистов. Частым гостем был и Чарли Паркер — он в основном спал. В этой квартире обменивались идеями многие музыканты, а Гил Эванс исполнял роль гуру и наставника.

Непосредственным результатом квартирных музыкальных встреч был знаменитый нонет, который с 1948 по 1950 год заложил основы всего кул-джаза. В ансамбль входили сам Дэвис, Маллиган, саксофонист Ли Кониц, пианист Джон Льюис, исполнитель на тубе Билл Барбер, валторнист Джуниор Коллинс, контрабасист Эл Маккиббон, барабанщик Макс Роуч и тромбонист Майкл Зверин. Две недели эта группа заполняла перерывы между выступлениями оркестра Каунта Бейси в клубе Royal Roost на Пятьдесят второй улице и записала серию пьес для Capitol Records. Из-под пера Гила Эванса вышли богатые аранжировки Boplicity (написанной им же в соавторстве с Дэвисом), Moon Dreams и Darn That Dream — музыканты по всему Западному побережью США увлеченно продолжили эти поиски.

Когда Майлз Дэвис заполучил контракт с Columbia Records, он сразу выбрал Гила Эванса в качестве аранжировщика. В мае 1957 года началась их совместная работа, давшая жизнь потрясающим произведениям с уникальными, богатыми оркестровками. Первым вышел альбом Miles Ahead — модернистская джазовая сюита, построенная вокруг трубы Дэвиса и музыки немца Курта Вайля, французского композитора XIX века Лео Делиба и других. За этим успехом последовали адаптация оперы Джорджа Гершвина «Порги и Бесс» (1959) и альбом Sketches Of Spain (1960), на который Дэвиса вдохновил «Аранхуэсский концерт» 1939 года испанского композитора Хоакина Родриго (еще одна, незаконченная пластинка Quiet Nights 1962 года будет издана вопреки желанию ее создателей). Хотя на этих великих джазовых альбомах стоит имя