Поделом.

Да, еще такая фраза:

— Если хочешь писать быль, знай ее. Если хочешь писать поэму — жди сто лет либо не называй имен.

_____

Вот потому-то и жалею, что Вас, милая Саломея, не будет, ибо в 2-ой части дан живой М<андельшта>м и — добро́ дан, великодушно дан, если хотите — с материнским юмором.

Очень, очень прошу — до вечера ни слова, пусть будет сюрприз.

Обнимаю Вас и люблю.

                             МЦ.

Пишите о жизни, здоровье, летних планах. Когда думаете в Париж?

Никто ничего не отнял, —

Мне сладостно, что мы врозь!

Целую Вас через сотни

Разъединяющих верст.

Я знаю, наш дар — неравен,

Мой голос впервые — тих.

Что Вам, молодой Державин,

Мой невоспитанный стих!

На страшный полет крещу Вас:

Лети, молодой орел!

Ты солнце стерпел, не щурясь, —

Юный ли взгляд мой тяжел?

Нежней и бесповоротней

Никто не глядел Вам вслед

Целую Вас — через сотни

Разъединяющих лет.

_____

12-го февраля 1916 г.

Из Москвы в Петербург

О. Мандельштаму — М.Ц.

     (NB! Я не знала, что он — возвращается)

Впервые — Часть речи. Н.-Й. 1981/1982. № 2/3. С. 42–44 (публ. В. Полухиной). СС-7. С. 138–139. Печ. по СС-7.

34-31. С.Н. Андрониковой-Гальперн

Медон. 31-го мая 1931 г., Троицын день

               Дорогая Саломея,

Все в порядке и большое спасибо и большое простите — не писала из-за вечера, который — слава Богу — уже за плечами.

До последней минуты переписывала рукопись «История одного посвящения», где, не называя Вас (ибо не знаю как бы Вы отнеслись), если ничего не возражаете, в печати назову — вещь пойдет в Воле России [1394], где не называя Вас, защищала и Ваше (посвящение) от могущих быть посягательств и присвоений.

Вечер прошел с полным успехом, зала почти полная. Слушали отлично, смеялись где нужно, и — насколько легче (душевно!) читать прозу. 2-ое отд<еление> были стихи — мои к М<андельшта>му[1395], где — между нами — подбросила ему немало подкидышей — благо время прошло! (1916 г. — 1931 г.!) (Он мне, де, только три, а ему вот сколько!) А совсем закончила его стихами ко мне: «В разноголосице девического хора», — моими любимыми.

Денежный успех меньше, пока чистых 700 фр<анков>, м<ожет> б<ыть> еще подойдут, — часть зала была даровая, бо́льшая часть 5-франковая, «дорогих» немного. Но на кварт<ирный> налог (575 фр<анков>) уже есть — и то слава Богу. Хотя жаль.

С иждивением, милая Саломея, то, что Вы мне писали — грустно, но что́ ответить, кроме (как в любви) — Спасибо за бывшее. Дайте мне кстати адрес Ани Калин (в гимназии она была Аня и Калин), хочу ее поблагодарить.

Да! Георгия Иванова (автора лже-воспоминаний — «Китайские тени» — уже вышли отдельной книгой) [1396] на вечере не было, ибо — en loyal ennemi [1397] приглашения не послала, но Г. Адамович (близнец) был и — кажется — доволен [1398]. С<ергей> Я<ковлевич>, сидевший рядом с ним, слышал его ремарку: «Нападение номер два». (По-моему — хорошо.)

Обнимаю Вас и люблю. Пишите. Когда «домой»? (Беру в кавычки ибо у Вас как у Персефоны[1399] дома нет.)

                             МЦ.

<Приписки на полях:>

С<ергей> Я<ковлевич> Вас очень приветствует и тоже по Вам соскучился. А Мур упорно и терпеливо ждет приглашения. Автомобиль жив.

Да! Читала я в красном до́ полу платье вдовы Извольского и очевидно ждавшем меня в сундуке 50 лет. Говорят — очень красивом. Красном — во всяком случае. По-моему, я цветом была — флаг, а станом — древком от флага [1400].

Когда читала о М<андельшта>ме, по залу непрерывный шепот: «Он! Он! Он — живой! Как похоже!» и т. д.

Впервые — ВРХД. 1983. № 138. С. 179–180 (с купюрой). (Публ. Г.П. Струве). СС-7. С. 139–140 (полностью). Печ. по СС-7.

35-31. С.Н. Андрониковой-Гальперн

<Между 30 мая и 10 июня 1931 г.> [1401]

Саломея, родная, большая просьба, пришлите мне от Британского Музея открыток с персидской и индусской живописью

Persian & Indian Paintings

— они в красках, коллекциями по 15 шт<ук>. Если можно 2 пачки (разных). Способна уплатить за одну. Очень нужны Але для школы [1402].

_____

Только непременно заказным.

P.S. ПРИВЕЗЕТЕ ЛИ СОБАКУ?

— С приятельницей Д<митрия> П<етровича> [1403] (Мо́лодец — Commerce) теперь, сбыв вечер, спишусь.

— Мо́лодца Muselli пошлю [1404]. Теперь отвода вечера — нет — .

Печ. впервые по хранящейся в архиве составителя копии.

36-31. А.А. Тесковой

Meudon (S. et О.)

2, Avenue Jeanne d'Arc

3-го июня 1931 г.

               Дорогая Анна Антоновна!

Наконец мой вечер позади [1405] и я могу Вам написать.

Но до рассказа о всех событиях — вечер, отъезда Е<лены> А<лександровны> Извольской, новой дружбы с Еленой — хочу сказать Вам, что Вы в моей жизни присутствуете непрерывно, что — а этого кажется не могу сказать никому, кроме Вас — хотела бы не встречи с Вами, а жизни с Вами.

Нынче на Колониальной выставке [1406] (весь Париж перебывал, я — кажется — последняя) меня взяла острая тоска по Вас, под пальмами, в синем тумане настоящих тропик. Сколько тут дам и господ ходит, сколько аппаратов щелкает, запечатлевая все тех же дам и господ — таких случайных! — а Вас, которой все это: Индо-Китай, Судан, Конго и т. д. — так много бы дало, и которая, этим, всему (и мне!) так много бы дали — нету. И, проще: всегда когда вижу что-нибудь красивое, редкое, настоящее — думаю о Вас и хочу видеть это с Вами. (Боже, до чего