надоела компания высоких каменных стен со своей давящей атмосферой и спёртым воздухом.

Стражем оказался обычный вроде бы гном, низкорослый и рыжебородый, но совершенно лишённый одежды и первичных половых признаков. За его спиной зеленел средней, для маговского Гиганта, высоты постамент со ступеньками и чашей. Правда, именно чашей я бы это не назвал, скорее плоское белое блюдо на высокой ножке.

Едва страж заметил нас, его руки налились огнём, а на лице отразилась решимость. Он готов был сжечь нас немедленно, окончательно и бесповоротно. Не медля, я вытащил из инвентаря лопату, предварительно проверив, что достаю именно её, вспомнил недавние ощущения, с которыми бросился на мертвеца, дождался нужной степени красноты перед глазами и со всей силы метнул шанцевый инструмент. Получилось не так удачно, как я хотел, снаряд прилетел не в голову, а в середину груди, зато прошёл насквозь, чуть-чуть не разрубив охранника чаши пополам, и застрял по рукоятку в постаменте.

— Силён, — восхищённо констатировал Ордрин.

— Тяф! Тяф! — вторили ему лисята.

— Меньше слов — больше необходимых действий, — вместо ответа процедил я. Всё же не стоило доводить себя до иступления, но тогда я вряд ли убил бы стража с первого раза. Очередная палка о двух концах.

Ордрин лишь кивнул и пошёл к чаше. Я до последнего думал, что он будет из неё пить, хотя сколько там можно выпить из тарелки? Но Арбан сумел меня удивит. Вместо того, чтобы что-то пить, он опустил в чашу голову. Целиком! Целую минуту он так стоял, жестами показывая, что с ним всё хорошо, а потом, когда всё же соизволил вытащить голову обратно, вокруг него минут пять белые вспышки устроили светопредставление в разных конфигурациях. Только после этого Ордрин спрыгнул с постамента, по пути забрав мою лопату, а в следующее мгновенье я осознал на себе ментальное прикосновение тотема. Бурмантия только-только отлетала от меня, в пределах видимости был и Седкан, и Оухуш, и игры с поводками-корнями на шеях, а Арбан стоял за спиной.

— И в самом деле не прошло ни мгновения, — поразился я. — Магия, не иначе.

— Как я и говорил, — хмыкнул Ордрин, присаживаясь рядом и отдавая мне лопату.

— Ну а теперь рассказывай в последний раз, как казарег, как прошёл бой за Железный молот и почему одна из башен их стены оказалась расплавленной.

— Ну так я же не могу совмещать две должности, — запротестовал Арбан.

— Я помню, — спокойно ответил я, — с краткосрочной памятью у меня всё неплохо. Поэтому и прошу побыть казарегом в последний раз. Ты всё равно собирал информацию, неужели так и отавишь её при себе. Не будь злюкой, тебе не идёт.

— Хорошо, гадар сиб, но только в последний раз.

— Обещаю. Рассказывай.

Глава 22

— Любимый, у меня горит, — в очередной напомнила Аастия своим невероятно музыкальным, но от постоянного нытья уже успевшим надоесть, голосом.

— Ну не при гномах же! — картинно возмутился я, кивая в сторону Кабидара и Нагиша. — Дождись хотя бы вечера, вернёмся в Замок и тогда…

— Да не об этом я, и ты за три десятка раз прекрасно это понял, — снова вздохнула Ася. — Я про Лошадку, а ты всё не можешь оторваться от какого-то цветочка.

— Ну не можем мы зайти, пока к лошадке не вернулся Жеребёнок, — на автомате повторил я, убирая очередную охапку ослепительно-жёлтого, от корней до лепестков, цветочка в инвентарь и на четвереньках перебираясь к следующему очагу роста. — И за три десятка раз ты это прекрасно поняла.

— Так я же именно об этом и хочу сказать, — стиснув зубы, явно от боли, пропела любимая. — Жеребёнок вернулся, и у меня стало гореть ещё сильнее.

— Так что же ты молчишь? — разом приняв вертикальное положение, спросил я. — Надо же идти, а я не могу оторваться от какого-то цветочка. Подъём! Все дружно встали и подошли к месту сбора.

Кабидар и Нагиш быстро поднялись со своего места, бросив обсуждать окады Говорящего с камнем, Велес и прибившийся к нам Драйд — со своего, прекратив медитацию, Буран, Ас и лисята выскочили из руины, отдалённо похожей на приземистую башню цилиндрического сечения. Все были в сборе.

— Я готова пропустить вас, — произнесла метровой высоты медная Лошадь. Причём это была не пони, а именно Лошадь, так назвалась статуя совы. Рядом с Лошадью сидел ворон, откликающийся на имя Жеребёнок. Тот, кто придумывал эту парочку, явно знал толк в сюрреализме. Ну или был поклонником Чарльза Доджсона, что вообще не исключает первого.

— Мы готовы пройти, — произнёс я. — Нас восемь, мы укладываемся в норму.

— А рыжие звери? — хрипло спросил латунный Жеребёнок размером со свою товарку. — Как же они.

— Если вам удастся их остановить — лорд сделает вам подарок, — вместо меня ответил Ас. — Хотите подарок?

— Проходите, — буркнул ворон, и нас буквально засосало в разворачивающийся портал с фиолетовым зевом.

Нас встретило яркое рассветное солнце, едва-едва поднявшееся над горизонтом, невысокие, максимум полутораметровые, но мощные деревца, выстроившиеся коридорами, и обилие ярко-синей травы. Контраст с закатной чащей, из которой мы попали сюда, просто потрясающий. Гномам понадобилось несколько минут, чтобы отойти от резкой перемены локации, и только после этого мы пошли вперёд, предварительно проверив, что скрывается позади. И не пожалели. В буреломе из хаотично поваленных стволов и зарослей вьюна с множеством мелких белых цветков была найдена шкатулка с набором портновских игл предэпического качества. Найду какого-нибудь ценного специалиста на шитьё — обязательно передам ему.

Стоило нашей колонне сделать шаг вперёд, как из-за дерева с правой стороны выскочил кролик, очень напоминающий ушастых из мультика про серую шейку. По крайней мере, серостью и упитанностью точно в них пошёл. Кроль смерил нас изучающим взглядом, покачал головой, прижал свои длинные уши к голове, так, что они закрывали глаза, и произнёс, смотря на Аастию:

— Зря вы сюда пришли, леди. Здесь опасно. Уходите.

Его голос слегка картавил, услышать это можно было только лишь прислушавшись, но я, проблемами со слухом в своей новой жизни никогда не страдавший, услышал. Такая вот колоритная красочка в кроличий образ.

— Какой милый и глупый зверёк, — прокомментировал ситуацию Ас. — Неужели он думает, что остановит нас? Как думаешь, пушистый?

— Подобным зверькам свойственна патологическая глупость, чешуйчатый, — не остался в долгу Буран. — Он всего лишь не понимает, что сдвинуть его с места не составит труда.

— Тяф! Тяф! — фыркнули в один голос лисята.

Велес явно наслаждался ситуацией, подставив солнцу свою крону, а маги недоумённо переглядывались. Любимая же, на которую смотрел кроль, выглядел настороженно.

— Нам надо пройти, — сказала она. — Мы всё