Лан придерживался несколько иного мнения, но возражать не стал. Нужно поскорее отпустить брата, а с дэном Карстом он уж сам разберется. Братья вместе дошли до конюшни, оседлали коней и расстались у ворот замка. Лан отправился в комендатуру, а Рейлор поскакал куда-то в сторону Светлой части.

Лан гнал своего коня, спеша поскорее добраться до коменданта, и чувствовал себя почти взрослым. Хотя, если задуматься, чем уж таким необыкновенно умным отличались его вопросы? Наверное, Рейлор просто хотел отделаться от младшего братишки, решившего поумничать. Возможно, и столичный комендант поступит так же. Даже размышляя подобным образом, юноша и не думал поворачивать обратно. Даже если Карст его отошлет — невелика беда. Зато сейчас он ощущал себя нужным, внося посильную лепту в поиски Лотэссы. Сидеть сложа руки просто невыносимо, тут брат прав.

В комендатуре сказали, что дэна Карста нет на месте и никто не знает, где он. Когда Лан совсем уж было решил вернуться, появился высокий худой юноша, назвавшийся секретарем коменданта, и сообщил, что дэн Итон сейчас находится в замке Линсаров.

— Возможно, эн Таскилл, вы даже догадываетесь, какая причина привела его туда, — голос долговязого секретаря был исполнен многозначительной таинственности, но, надо отдать ему должное, никакой тайны он не выдал. Мол, знаете, о чем идет речь, — хорошо, не знаете — так ничего и не поймете.

— Догадываюсь, — торопливо кивнул Лан. — Благодарю вас!

Надо же было проделать путь от замка до комендатуры, чтоб узнать, что комендант на самом деле все это время был совсем недалеко. Теперь придется скакать обратно, и обиднее всего будет, если Карст за это время покинет Линсаров, чтоб вернуться в комендатуру или отправиться еще куда-нибудь.

Однако, добравшись до Вэйлтайна, Лан с облегчением услышал от слуги, что дэн комендант действительно находится здесь и ведет беседу с герцогиней. Не поинтересовавшись мнением коменданта и хозяйки, слуга повел гостя в комнату, где проходил разговор. Про себя Лан отметил, что у них, в Таскиллоне, слуги не позволяют себе подобного самоуправства и о любом посетителе непременно сначала докладывают эне Алдоре или одному из ее сыновей. Видно, эна Линсар, в отличие от матушки, не умеет держать прислугу в руках. Оставив гостя на пороге комнаты, слуга беззвучно удалился, чем поставил юношу в затруднительное положение. Войти в комнату, где идет столь важный разговор, не будучи приглашенным — не слишком-то вежливо. Пока Лан стоял в замешательстве возле открытой двери, он не только слышал беседу коменданта с матерью Лотэссы, но даже видел разговаривающих, оставаясь незамеченным.

— Вы уверены, что все платья вашей дочери на месте? — делая ударение на слове «все» спросил Карст.

— Разумеется, уверена! — возмущенно фыркнула женщина. — Неужели вы полагаете, дэн Карст, что я не знаю гардероба Лотэссы? Если хотите знать, почти все наряды создавались под моим руководством. Тэсса — девочка, витающая в облаках, поэтому такими вещами приходится заниматься самой. И потом, боюсь, вкус моей дочери, в отличие от ее внешности, сложно назвать безупречным…

Лан слушал эту маленькую очаровательную женщину и поражался. Неужели она действительно способна обсуждать наряды, когда пропала ее дочь? Или он действительно так плохо разбирается в женщинах, и для них это естественно? Лан попытался представить собственную мать в подобной ситуации и подумал, что эна Алдора наверняка держалась бы сухо и спокойно, что бы ни творилось у нее на душе. Она не вытирала бы ежесекундно заплаканные глаза кружевным платочком, не заламывала бы руки, не показывала бы своих страданий окружающим. Но в то же время эна Таскилл никогда не смогла бы рассуждать с таким вдохновением о платьях, если беда постучалась в ее дом. Впрочем, мать — не обычная женщина. Может быть, прочие больше похожи на Мирталь Линсар? Почему-то Лану не хотелось, чтобы Лотэсса оказалась такой, как ее родительница. Юноша перевел взгляд на коменданта. Судя по выражению лица Итона Карста, тот тоже пребывал в некотором недоумении. Наверное, и он не разбирается в женщинах.

— Эна Линсар, — комендант не очень уверенно подал голос, прерывая вдохновенный монолог хозяйки о нарядах. — Сейчас нужно сосредоточиться на самых важных вещах…

— А разве я говорю о пустяках? — вскинулась задетая женщина. — Вы же сами спросили о платьях!

— Прошу прощения, — тут Лан наконец решил дать знать о своем присутствии. — Мне, право, жаль, что я позволил себе явиться в такой момент…

На лице Карста промелькнуло облегчение. Видимо, момент все-таки был выбран удачно и внезапное появление гостя избавило коменданта от необходимости вести дальнейший разговор о нарядах пропавшей девушки.

— Лан, мальчик мой! — эна Мирталь разве что не заключила юношу в объятия, хотя сказать, что он водил близкую дружбу с герцогиней, было бы сильным преувеличением.

— Дэн Карст, — Лан обратился к коменданту, чтоб не отвечать на горячие приветствия хозяйки. — Мой брат Рейлор направил меня к вам.

— Вам что-то известно об исчезновении эньи Линсар?

В этот момент собственные мысли о направлении поисков Лотэссы показались Лану просто смешными. Чем он может помочь этому умудренному знаниями и опытом человеку?

— Нет, — юноша почувствовал, что краснеет. — Просто я бы хотел помочь. Ведь Линсары — давние друзья нашей семьи.

— Что ж, — комендант кивнул скорее своим мыслям, чем Лану. — Сейчас никакая помощь не будет лишней.

Тэсс не находила себе места. Она не знала точно, как долго сидит одна в запертой комнате, но ей казалось, что с момента, когда Табрэ покинул ее, прошла целая вечность. Прежде чем уйти, канцлер задал множество вопросов. Часть из них Тэсса находила уместными и логичными, но некоторые показались ей излишними и совершенно бестактными. Особенно пристрастно эн Фрэлом пытался дознаться истории знакомства девушки с его сыном и никак не желал верить, что молодые люди повстречались незадолго до того, как он их увидел. Такой подход возмущал Тэсс. Одно дело видеть в ней эларскую шпионку, что крайне неприятно, но хотя бы объяснимо. И совсем другое — дотошно расспрашивать о ее отношениях с Искелем Табрэ, знакомство с которым вместо пользы обернулось сплошными неприятностями. Почти на все вопросы девушка отвечала честно, за исключением тех моментов, когда пришлось бы раскрывать правду про Маритэ, магию и Закат Мира. На некоторые особо бестактные вопросы она отказывалась отвечать, считая это ниже своего достоинства. Доказывать истинность своей личности старшему Табрэ оказалось куда сложнее, чем его сыну. Искелю было достаточно того, что незнакомка красива. Сопоставив ее внешний вид с рассказами о красавице Лотэссе Линсар, он с легкостью поверил, что она та, за кого себя выдает. Но канцлер оказался не столь простодушным и падким на женскую красоту. А у Тэсс не имелось ни одного доказательства принадлежности к Линсарам. Хотя даже сумей она доказать свою личность, Линсар — не совсем та фамилия, которой стоит бравировать при дайрийском дворе. В ходе беседы, которую логичнее было назвать допросом, Табрэ делал какие-то записи, временами бормотал что-то про себя, а пару раз даже изволил усмехнуться. Сочтя разговор оконченным, канцлер с напускным сожалением объявил, что отпустить девушку не может до окончательного разрешения вопроса о ее личности и целью прибытия в Тиарис. После этого он оставил Тэссу, велев дежурившим у двери гвардейцам запереть комнату и, как поняла девушка, выставив караул у входа.