— Ты не исцелилась. Мне это не под силу. Но я сделал все, что мог.

— Я хотела убить тебя.

— Тебе следует избегать повышенных эмоциональных и психических нагрузок.

— Я убила Плакальщика.

— Возможно, тебе стоит обратиться к врачу.

— И не только Плакальщика.

Он наклонился, подхватил пистолет и протянул его ей рукояткой вперед.

— Тогда закончи то, что начала. Если без этого тебе никак не обрести покоя.

— Черт бы тебя побрал! — Мусорный бак загудел, как расстроенный колокол, — тяжелый пистолет с лязгом упал на дно. — Я убила Плакальщика!

— Я знаю. Я знаю о тебе почти все, — Его тонкие губы скривились в бледной невеселой улыбке. — У меня поразительно растяжимая и изворотливая совесть. Так уж я воспитан. Я могу назвать три железных оправдания твоей вендетте. Отомстить за себя, значит…

Женщина размахнулась и влепила ему пощечину.

— Это чушь! Хватит копаться в моей душе. Я хочу сама принять решение. Что ты будешь делать?

Тахион осторожно коснулся кончиком языка свежей ссадины на губе.

— Ты намерена сдаться полиции?

— Нет.

— Тогда я ничего не буду делать. Мысли, прочитанные телепатически, не принимаются в качестве доказательства в суде. — Еще одна грустная улыбка. — Кроме того, описание обстоятельств, при которых эти мысли были прочитаны, не доставит мне удовольствия. Они не делают мне чести. — Его рука невольно прикрыла промежность.

Рулетка развернулась и зашагала прочь. Теперь она остро ощущала и грязь под босыми ногами, и ил, налипший на подол шелкового платья. Что ж, подходящая оболочка для ее души.

— Рулетка!

Она остановилась, но оборачиваться не стала.

— Я тогда сказал, что люблю тебя. Ничего не изменилось.

— Ты делаешь мне больно.

— Можешь считать это моим наказанием тебе.

— Я жила одной лишь ненавистью. Теперь вместо нее осталась пустота. Я должна выяснить, способна ли я на что-то посередине между двумя этими состояниями.

— Я буду ждать.

Женщина невольно улыбнулась.

— Еще бы ты не ждал!

* * *

Спектор сидел на тротуаре, прижавшись спиной к холодной кирпичной стене. Все ушли, он остался один на один с трупом старика.

— Что, все вышло не совсем так, как ты планировал, а? — Он похлопал мертвеца по щеке. — Или, может быть, именно так. Может, ты всю дорогу только об этом и мечтал.

Спектор устал и чувствовал себя опустошенным. А он-то думал, что после смерти Астронома вздохнет свободно. Целый год со времени налета на Клойстерс он испытывал страх перед стариком. Теперь его словно лишили какого-то стержня.

Он взглянул в мертвые глаза Астронома.

— Теперь ты понимаешь, каково мне пришлось. Хотя ты все равно не посочувствовал бы мне, даже если бы мог говорить. Наверное, просто наорал бы на меня, что я тебе всю малину испортил.

У входа в переулок кого-то рвало. Спектор поднялся, держась за стену, бросил прощальный взгляд на Астронома и двинулся к улице.

Человек стоял на четвереньках и утирал рот. Потом он поднялся и отошел от лужи рвоты. Он был примерно того же роста, что и Спектор, молодой и глупый, — ума держаться подальше от закоулков Джокертауна у него не хватило. Костюм на нем был серый — как раз во вкусе Несущего Гибель.

Спектору не помешало бы еще раз переодеться. Бейсбольная форма почти не спасала от предрассветного холода. Он похлопал незадачливого туриста по плечу.

— Хочешь получить за свой костюм настоящую форму «Янки»?

Парень вздрогнул от неожиданности, потом пришел в себя и одарил Спектора тяжелым взглядом.

— Отвали, мужик, а не то я тебе башку в плечи вгоню.

Спектор смертельно устал. Ему страшно не хотелось тратить остатки энергии на то, чтобы раздевать еще одного мертвеца.

— Если не сделаешь, что тебе говорят, отправишься на тот свет. Твой костюм того стоит? Мне так не кажется.

Парень вскинул кулаки.

— Глупо, — устало заметил Спектор, — Тебе что-то в глаз попало.

— Что?

— Я. — Он встретился с парнем взглядом, и тот упал на асфальт. Спектор стащил с него пиджак и накинул его на плечи. Возиться со штанами он не стал — больше хлопот, чем проку.

Настала пора закончить одно дельце. Вернуться на мусорную баржу и навестить Ральфа.

— Пока, гаденыши, — сказал он мертвецам в переулке.

В ответ ему не раздалось ни звука. Спектор подумал о том, как какой-нибудь незадачливый дворник будет пытаться выковырять труп старика из стены, и улыбнулся.

* * *

Дженнифер пришла в себя от жгучей боли в щеке. Она приоткрыла глаза и увидела ладонь, приближавшуюся к лицу; чьи-то грубые сильные руки держали ее. Ладонь снова шлепнула ее по щеке, и мир вокруг окончательно обрел резкость.

Они находились у мавзолея — рядом с лимузином, припаркованным у памятника Джетбою. Змей удерживал ее в вертикальном положении, Уловка несильно похлопывал по щекам, а третий — полный мужчина средних лет с раскосыми глазами — стоял и смотрел, как ей отвешивают оплеухи. Наверное, это Кин.

Наконец мужчины заметили, что она снова пришла в себя. Змей отпустил ее и отступил в сторону. Девушка привалилась к боку лимузина — ноги отказывались ее держать — и исподлобья посмотрела на них. За спинами Кина и Уловки виднелся еще один силуэт, почти неразличимый в темноте. Дженнифер мгновенно загорелась надеждой, потом надежда угасла, когда она поняла, что это просто еще один из вездесущих головорезов Кина.

— Да, задала ты нам сегодня работенку, — негромко сказал Кин. — И какую работенку! Я хочу, чтобы ты была в сознании и видела вот это. — Он кивнул Змею, и тот вытащил из кобуры на поясе маленький короткоствольный пистолет. — Я с радостью понаблюдаю за тем, как ты будешь умирать.

Змей вскинул пистолет, и Дженнифер зажмурилась. Она никогда не представляла себе, что умрет вот так, — да вообще никогда не представляла свою смерть.

— Да не здесь, придурок, — с ноткой раздражения в голосе сказал Кин, — Лимузин испортишь, — Он обратился к безмолвному силуэту у себя за спиной. — Отведи ее в сторонку.

Воротник его куртки был поднят, чтобы защититься от утреннего холода, шляпа низко надвинута на лоб. Дженнифер скользнула по нему тусклым взглядом, ее зрачки дрогнули и расширились.

«Дэниел», — беззвучно шепнули губы девушки, и он единым движением схватил ее за локоть, оттолкнул в сторону и ударом ноги выбил из руки Змея пистолет. Звякнув, оружие исчезло в темноте.

Змей изумленно зашипел, его язык заметался, как слепая гадюка. Дженнифер взглянула на Кина и увидела, как на его лице одно за другим промелькнули потрясение, гнев и… страх.