— Я не могу двигаться дальше, — говорит горгона.

— Дальше пойдем пешком, — говорю я. — Горгона, можно нам взять с собой сети?

Горгона кивает огромной головой. Нужно теперь снять сети. Но горгона подзывает меня.

— Будь осторожнее, высокая госпожа, не попадись сама в сеть, — говорит она.

— Буду осторожной, — киваю я.

Но горгона покачивает головой. Змеи шипят и извиваются.

— Иные сети очень трудно увидеть, их замечаешь только тогда, когда полностью в них запутаешься.

— Джемма! — громким шепотом зовет меня Фелисити.

Я спешу присоединиться к остальным. Пиппа и мисс Мур держат в руках сети и какую-то веревку. Мы спускаемся с корабля в воду, достающую нам до лодыжек, выходим на берег, укрытый туманом. Земля под ногами твердая, неподатливая. Нам приходится взяться за руки, чтобы поддержать друг друга. Туман слегка рассеивается, я вижу черные каменистые холмы. Там и тут среди камней попадаются исходящие паром маленькие озерца. Туман над ними ядовито-зеленый.

Мы на четвереньках карабкаемся по острым камням к вершине. По другую сторону холма раскинулась глубокая, широкая лагуна. Светящиеся камни на дне придают воде синевато-зеленый цвет, и такой же синевато-зеленый туман поднимается над водой.

— Я ее вижу! — вскрикивает Фелисити.

— Где? — спрашивает мисс Мур.

Фелисити показывает на плоскую скалу в дальнем конце лагуны. Энн, раздетая до сорочки, действительно там; она привязана к скале так, что выглядит похожей на носовую фигуру корабля. Она смотрит прямо перед собой, как в трансе.

«Они захватят песню, пришпилят ее к скале. Не позволяйте песне умереть».

— Не позволяйте песне умереть, — говорю я. — Энн — это песня. Вот что пыталась сказать нам Нелл Хокинс.

— Пошли, — говорит Фелисити, начиная спускаться.

— Подожди, — останавливаю ее я.

Водяные нимфы всплывают на поверхность, их блестящие головы похожи в свечении воды на полированные камни. Они нежно поют, глядя на Энн. Притяжение их голосов начинает действовать на меня.

— Они как древние сирены. Не слушайте их! Зажмите уши! — приказывает мисс Мур.

Мы так и делаем — все, кроме Пиппы. Она теперь неподвластна соблазну, и я в очередной раз напоминаю себе, что это уже совсем не та Пиппа, которую мы знали, как бы нам ни хотелось делать вид, будто она осталась прежней.

Водяные нимфы водят по волосам Энн чем-то вроде морской губки, и ее волосы становятся зелено-золотыми. Нимфы гладят перепончатыми пальцами руки и ноги Энн. И ее кожа покрывается тонким слоем блестящих чешуек. Потом они проводят губками по телу Энн, и Энн содрогается. Все ее тело тоже становится зелено-золотым.

Нимфы прекращают петь.

— Что это они делают? — шепотом спрашиваю я.

Лицо мисс Мур становится крайне мрачным.

— Если легенды не лгут, они подготавливают мисс Брэдшоу.

— Подготавливают к чему? — тихо спрашивает Фелисити.

Мисс Мур отвечает не сразу:

— Они собираются забрать себе ее кожу.

Мы задыхаемся от ужаса.

— Именно это делает воду здесь такой прекрасной и теплой, — поясняет мисс Мур. — Человеческая кожа.

Вдали, на другой стороне лагуны, туман светлеет, обретает формы. Сначала из него возникает одна девушка, потом вторая, потом третья — и вот уже все они здесь, в своих призрачных телах. Все три одеты в белое. Они с удивленными улыбками поворачиваются в нашу сторону, однако не выдают нас. А может быть, они нас не увидели.

— Пригнитесь! — говорю я, дергая мисс Мур за юбку. Она растягивается на камнях. — Это очень темные духи. Нам ни к чему, чтобы они нас заметили.

Девушки обращаются к нимфам на каком-то неведомом мне языке. Я выглядываю из-за камня и вижу, что девушки уводят нимф куда-то за выступ скалы.

— Быстро! — говорю я.

Мы со всей возможной скоростью спускаемся с обрывистого утеса к берегу, подбираясь ближе к Энн.

— Кто пойдет за ней? — тревожно спрашивает Пиппа.

— Я, — предлагает мисс Мур.

— Нет, — возражаю я. — Я пойду. Я должна сама это сделать.

Мисс Мур кивает:

— Как хотите.

Она обвязывает веревку вокруг своей талии.

— Если все окажется слишком трудным, дерните за веревку, мы вытащим вас обратно.

Я беру другой конец веревки и плыву к камню, на котором стоит Энн. Вода в лагуне удивительно приятная, но я содрогаюсь при мысли о том, почему она так прекрасна и тепла. Она слишком прекрасна. Через некоторое время мне приходится закрыть глаза, чтобы ее вид не отвлекал меня и я могла бы двигаться дальше. Но наконец я добираюсь до Энн.

— Энн! — зову я ее шепотом.

Потом повторяю более настойчиво:

— Энн!!

— Джемма? — произносит Энн таким тоном, как будто очнулась от наркотического дурмана. — Это ты?

— Да, — шепчу я. — Мы пришли за тобой. Не шуми.

Я набрасываю веревку на талию Энн и крепко завязываю. Пальцы стали скользкими от воды, но я все-таки справляюсь с узлами на ее руках и ногах. Энн с легким всплеском соскальзывает в воду.

— Джемма! — доносится с берега пронзительный шепот Фелисити. — Не дай ей утонуть!

Я дергаю за веревку, и Энн выскакивает на поверхность, кашляя, окончательно приходя в себя. И начинает колотить руками по воде.

— Энн! Тихо! Они услышат…

Поздно. Нимфы закончили недолгое совещание с девушками в белом. И появились в лагуне, сразу увидев, чем я тут занимаюсь. Разъярившись, они рычат и пронзительно вопят, меня аж пробирает морозом. Им очень не нравится, что я осмелилась утащить их игрушку. Я вижу, как изгибаются дугами их серебристые спины, когда нимфы одна за другой уходят под воду, чтобы стремительно ринуться к нам, надеясь заполучить нашу симпатичную кожу.

Я отталкиваюсь от камней и плыву изо всех сил, таща за собой Энн. Я чувствую, как мисс Мур тянет за веревку, но нам обеим приходится волочить неподвижное тело Энн…

— Энни, милая, ты ведь можешь плыть, — умоляю я подругу.

Энн сонно взмахивает руками, но нам не сравняться в скорости с разъяренными нимфами, несущимися за нами.

Я кричу, не заботясь уже о скрытности:

— Тяните! Тяните за веревку, сильнее!

Фелисити и Пиппа бросаются на помощь мисс Мур. Хрипя от напряжения, они тянут нас изо всех сил. Мы несемся по воде… но этого недостаточно.

— Сети! Кидайте сети! — кричу я, и при этом мне в рот попадает столько воды, что я кашляю и задыхаюсь.

Пиппа хватает сети. И швыряет одну в лагуну. Сеть пролетает над нашими головами и шлепается в воду. Нимфы визжат от злости. Сеть напугала их, но ненадолго. Они возобновляют погоню. Пиппа бросает вторую сеть, и на этот раз та накрывает четырех нимф. Раздается оглушительный вой — сеть обожгла их. Они покрываются пузырями, а потом разваливаются в клочья пены.