— Над чем мозгуете? — спросил я.

— Над тем, что все факты указывают на Лютера. Он уехал с вещами… То есть задумал бежать и, возможно, увезти с собой Нолу. Но план сорвался: Нола вырвалась, ему пришлось убить мамашу Купер, а потом он слишком сильно ударил Нолу.

— Думаете, это он?

— По-моему, да. Но тут не все ясно… Не понимаю, почему Стерн ничего нам не сказал про черный «шевроле». Все-таки важная деталь. Лютер исчезает вместе с машиной, записанной за его фирмой, а его это не беспокоит? И какого черта Пратт не стал ничего больше про него выяснять?

— Думаете, Пратт как-то причастен к исчезновению Нолы?

— Скажем так: неплохо было бы к нему поехать и спросить, почему он отказался от версии с Калебом, несмотря на отчет Венслоу. Сами посудите, ему подносят на блюдечке подозреваемого в черном «шевроле-монте-карло», а он решает, что никакой связи нет. Весьма странно, вы не находите? И если он в самом деле не был уверен в марке машины, считал, что это скорее «нова», чем «монте-карло», он должен был внести это в отчет. Но в отчете говорится только о «монте-карло»…

В тот же день после обеда мы отправились в Монберри, в маленький мотель, где поселился шеф Пратт. Это было одноэтажное здание с десятком выстроенных в ряд номеров и местом для парковки перед каждой дверью. С виду мотель казался почти безлюдным, машин стояло всего две, причем одна — перед номером Пратта, вероятно, его собственная. Гэхаловуд постучал в дверь. Никакого ответа. Он забарабанил сильнее — с тем уже успехом. Мимо проходила горничная, и Гэхаловуд попросил ее открыть дверь генеральным ключом.

— Это невозможно, — ответила она.

— Как это невозможно? — вскинулся Гэхаловуд, указывая на свой нагрудный знак.

— Я сегодня уже несколько раз приходила убрать номер, — объяснила она. — Думала, может, клиент вышел, а я не видела, но у него ключ торчит в замке, изнутри. Открыть невозможно. Значит, он здесь. Разве что вышел и дверь захлопнул вместе с ключом, так бывает, когда клиент спешит. Но его машина на месте.

Гэхаловуд помрачнел. Он колотил в дверь, требовал немедленно открыть. Пытался заглянуть в окно, но через задернутые занавески ничего не было видно. Тогда он решил вышибить дверь. После третьего удара ногой замок поддался.

Шеф Пратт лежал на ковре в луже крови.

— Выигрывает тот, кто рискует, Маркус. Каждый раз, когда перед вами встанет трудный выбор, вспоминайте этот девиз. Кто не рискует, не выигрывает.

Из «Дела Гарри Квеберта»

Во вторник, 22 июля 2008 года, настал черед городка Монберри испытать волнение, пережитое Авророй несколько недель назад, когда было обнаружено тело Нолы. Полицейские патрули со всего округа стекались к мотелю неподалеку от промышленной зоны. Среди зевак ходили слухи, что произошло убийство, а убитый — бывший шеф полиции Авроры.

Сержант Гэхаловуд с невозмутимым видом стоял у дверей номера. Несколько экспертов работали на месте преступления; он не вмешивался, только смотрел. Я спрашивал себя, что происходит в данный момент у него в голове. Наконец он обернулся, заметил, что я наблюдаю за ним, сидя на капоте полицейской машины, и с видом разъяренного бизона двинулся ко мне:

— Какого черта вы тут возитесь со своим плеером, писатель?

— Надиктовываю сцену для книги.

— А вам известно, что вы сидите на капоте полицейской машины?

* * *

— Какого черта вы тут возитесь со своим плеером, писатель?

— Надиктовываю сцену для книги.

— А вам известно, что вы сидите на капоте полицейской машины?

— О, простите, сержант. Какие новости?

— Ну-ка выключите плеер.

Я повиновался.

— По предварительным результатам следствия, Пратту нанесены удары по голове, — сказал Гэхаловуд. — Один или несколько. Тяжелым предметом.

— Как Ноле?

— Да, примерно так же. Смерть наступила больше двенадцати часов назад. Иначе говоря, сегодня ночью. Думаю, он знал убийцу. Вероятно, он ему открыл, может, ждал его. Ударили его в заднюю часть черепа, то есть он, скорее всего, повернулся спиной — явно не остерегаясь, — и его гость воспользовался этим и нанес смертельный удар. Предмета, которым его стукнули, мы не нашли. Наверняка убийца унес его с собой. Похоже на железный прут или что-то в этом роде. Это значит, что мы имеем не ссору, которая переросла в драку, а преднамеренное убийство. Кто-то пришел сюда специально, чтобы убить Пратта.

— Свидетели есть?

— Ни единого. В мотеле почти пусто. Никто ничего не видел и не слышал. Ресепшн закрывается в семь вечера. С десяти вечера до семи утра работает ночной сторож, но он сидит, уткнувшись в телевизор. Нам ничего сказать не мог. Камер наблюдения, конечно, тоже нет.

— Кто, по-вашему, мог это сделать? — спросил я. — Тот же, кто поджег Гусиную бухту?

— Возможно. Во всяком случае, это, вероятно, кто-то, кого Пратт покрывал и кто испугался, что он заговорит. Возможно, Пратт все это время знал, кто убил Нолу. И его убрали, чтобы он не заговорил.

— И у вас уже есть гипотеза, сержант, да?

— Ну, какое есть связующее звено между всеми этими элементами — Гусиной бухтой, черным «шевроле»… Кроме Гарри Квеберта…

— Элайджа Стерн?

— Элайджа Стерн. Я уже какое-то время думаю в этом направлении и подумал снова, глядя на труп Пратта. Не знаю, убил ли Элайджа Стерн Нолу, но в любом случае мне все время приходит в голову, не покрывал ли он Калеба все тридцать лет. Этот загадочный отпуск, пропавшая машина, о которой он никому ничего не сказал…

— И что вы надумали, сержант?

— Что преступник — Калеб и что Стерн замешан в этой истории. Думаю, что Калеб после того, как его обнаружили в черном «шевроле» на Сайд-Крик-лейн и ему удалось уйти от Пратта во время погони, укрылся в Гусиной бухте. Весь район был оцеплен, он знал, что шансов сбежать у него нет, зато там его никто искать не будет. Никто, кроме… Стерна. Вполне возможно, что 30 августа 1975 года Стерн действительно весь день потратил на всякие «личные встречи», как он мне и сказал. Но к вечеру, вернувшись домой и обнаружив, что Лютер так и не вернулся, хуже того, что он уехал на одной из служебных машин, не такой заметной, как его синий «мустанг», разве мог он сидеть сложа руки? По логике вещей, он должен был отправиться на поиски Лютера, чтобы не дать ему сделать какую-нибудь глупость. Думаю, так он и поступил. Но когда он приехал в Аврору, было уже поздно: всюду полиция, трагедия, которой он страшился, совершилась. Он должен был любой ценой найти Калеба, и куда он первым делом поехал, писатель?

— В Гусиную бухту.

— Вот именно. Это его дом, он знал, что Лютер там чувствует себя в безопасности. Пожалуй, у него и дубликат ключей мог быть. Короче, Стерн хочет посмотреть, что происходит в Гусиной бухте, и находит там Лютера.