Он снял руку с плеча Су Лин и устало пошёл к двери. Открыв её, он увидел, что на пороге стоит начальник полиции Дон Калвер, а рядом с ним — двое полисменов.

— В чём дело, шеф?

— Прошу прощения, я знаю, что вам пришлось пережить, — сказал Калвер. — Но вынужден вас арестовать.

— За что? — недоумённо спросил Нат.

— За убийство Ралфа Эллиота.

Отнюдь не впервые в американской истории на избирательном бюллетене стояло имя мёртвого кандидата, и, разумеется, не впервые баллотировался на выборах арестованный кандидат, но сколько бы политические историки ни искали, они не могли бы найти случая, чтобы на избирательном бюллетене в один и тот же день стояли имена и мёртвого, и арестованного кандидата.

Единственный разрешённый телефонный звонок Ната был Тому, который всё ещё не спал, хотя было уже три часа ночи.

— Я разбужу Джимми Гейтса и приеду к тебе в полицейский участок.

У Ната только закончили брать отпечатки пальцев, как явился Том вместе с адвокатом.

— Ты помнишь Джимми? — спросил Том. — Мы с ним советовались во время объединения с Фэйрчайлдом.

— Да, помню, — ответил Нат, продолжая сушить руки после того, как отмыл с пальцев чёрную краску.

— Я говорил с начальником полиции, — сказал Джимми. — Он готов отпустить вас домой, но завтра в десять часов утра вы должны явиться в суд, чтобы вам официально предъявили обвинение. Я буду ходатайствовать о том, чтобы вас отпустили под залог, и думаю, что не будет причин вам в этом отказать.

— Спасибо, — поблагодарил Нат. — Джимми, вы помните, перед тем как мы начали дело о слиянии с Фэйрчайлдом, я вас попросил найти самого лучшего корпоративного юриста, который будет нас представлять?

— Да, помню, — ответил Джимми. — И вы всегда говорили, что Логан Фицджеральд превосходно справился с делом.

— Безусловно, — подтвердил Нат. — Но теперь найдите мне Логана Фицджеральда по уголовному праву.

— У меня на примете два или три адвоката. Один — в Чикаго, он — человек совершенно исключительный, но я не знаю, свободен ли он сейчас.

В этот момент к ним подошёл начальник полиции.

— Мистер Картрайт, может быть, вы хотите, чтобы кто-нибудь из моих ребят отвёз вас домой?

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал Том. — Но я сам отвезу кандидата домой.

— Ты теперь автоматически говоришь «кандидат», — заметил Нат, — как будто меня так зовут.

По пути домой Нат рассказал Тому всё, что произошло в доме Эллиота.

— В конце концов, здесь — твоё слово против её, — заметил Том, припарковывая машину перед домом Ната.

— Да, и боюсь, мой рассказ будет менее убедительным, чем её, хотя всё это — чистая правда.

— Мы поговорим об этом утром. А теперь попытайся уснуть.

— Уже утро, — сказал Нат, увидев на лужайке первые лучи солнца.

Су Лин стояла в дверях.

— Они хоть на мгновение поверили? — спросила она.

Нат сообщил ей, что произошло в полицейском участке, и когда он закончил, Су Лин произнесла:

— Как жаль…

— Что ты имеешь в виду? — спросил Нат.

— Что не ты его убил.

Нат поднялся по лестнице и через спальню прошёл в ванную. Он снял костюм и запихал его в мешок, чтобы ничто не напоминало ему об этом ужасном дне. Затем встал под прохладный душ. Переодевшись, пошёл к жене на кухню. На буфете лежало расписание его поездок в день голосования; там не было никакого упоминания о том, что ему надлежит явиться в суд.

Том приехал в девять часов. Он сообщил, что голосование идёт оживлённо, как будто в жизни Ната ничего не случилось.

— Сразу после телевизионного интервью, — сообщил Том, — был сделан опрос общественного мнения, и, согласно ему, ты лидируешь со счётом 63 против 37.

— Это было ещё до того, как я был арестован за убийство другого кандидата, — заметил Нат.

— Я думаю, если бы люди узнали о твоём аресте, счёт был бы 70 против 30, — ответил Том.

Никто не засмеялся.

Том делал всё возможное, чтобы сосредоточиться на кампании и отвлечь их мысли от Льюка, но безуспешно. Он посмотрел на кухонные часы.

— Пора ехать, — обратился он к Нату.

— Я еду с вами, — заявила Су Лин. — Может быть, Нат его и не убил, но я бы убила, будь у меня хоть какая-нибудь возможность.

— Я тоже, — сказал Том. — Но позвольте мне предупредить вас, что когда мы приедем в суд, это будет журналистская сенсация. Так что, Нат, прими вид невиновного человека и ничего не говори, потому что всё, что ты скажешь, появится на первых страницах газет.

Начальник полиции предвидел, что произойдёт, и отрядил двадцать полисменов сдерживать толпу и освободить проход, чтобы Нат и те, кто с ним приехали, могли беспрепятственно войти в здание суда. Однако двадцати полисменов было недостаточно, чтобы сдержать напор журналистов и фотографов, которые кричали и толкались. Нату под нос сунули несколько микрофонов, и со всех сторон посыпались вопросы.

— Вы убили Ралфа Эллиота? — спросил один репортёр.

— Снимете ли вы свою кандидатуру? — крикнул другой.

— Была ли ваша мать проституткой, миссис Картрайт?

— Вы всё ещё думаете, что выиграете выборы, Нат?

— Была ли Ребекка Эллиот вашей любовницей?

— Каковы были последние слова Эллиота, мистер Картрайт?

Когда они протиснулись через вращающуюся дверь, Джимми Гейтс провёл Ната к скамье перед залом суда и объяснил ему предстоящую процедуру.

— Вас попросят назвать своё имя, и когда вы это сделаете, вам предъявят обвинение, а потом спросят, признаёте ли вы себя виновным. Когда вы скажете «невиновен», я попрошу выпустить вас под залог. Штат предложил пятьдесят тысяч долларов и подписку о невыезде, и я на это согласился. Подписав необходимые бумаги, вы будете освобождены, и вам не нужно будет являться в суд до того времени, как будет назначена дата суда.

— Когда, по-вашему, это может быть?

— Обычно это занимает месяцев шесть, но я попросил ускорить дело в связи с предстоящими выборами.

Нату понравился профессиональный подход его адвоката, учитывая, что Джимми — близкий друг Флетчера Давенпорта. Однако, как всякий хороший юрист, Джимми должен был знать, что бывают непреодолимые барьеры.

Джимми посмотрел на часы.

— Нам пора идти; не хватает ещё, чтобы судья нас ждал.

Нат вошёл в набитый до отказа зал суда и в сопровождении Тома медленно пошёл по проходу. Его удивило, как много людей протягивали к нему руки и даже желали ему удачи. Это больше походило на предвыборное собрание партии, чем на привлечение к суду по уголовному обвинению. Когда они дошли до конца зала, Джимми придержал маленькие деревянные воротца, отделявшие суд от любопытных зрителей. Он провёл Ната к столу слева и сел рядом с ним. Пока они ждали появления судьи, Нат взглянул на прокурора штата Ричарда Эбдена, которым он всегда восхищался. Он знал, что Эбден будет серьёзным противником, и подумал: «Интересно, кого Джимми порекомендует против него?»