– В этом ты прав, – засмеялась девушка, поднимаясь на ноги. – Я не твоя сестра и никогда ей не была. По правде говоря, у тебя никогда не было сестры.

– Как это понимать? Кто ты такая?

– Мое имя тебе ни о чем не скажет. – Филда закашляла, на губах ее проступила кровь.

– Кто ты?! – заорал Теор. Самообладание наконец покинуло его. Он рванулся к чародейке, пытаясь освободиться от сдерживающих его пут, но все, чего он смог добиться, так это едва шевельнуть подбородком.

Филда внимательно посмотрела на него. Она поморщилась от боли, когда сделала шаг в его направлении.

– Учитывая, что ты скоро умрешь, вероятно, ты заслуживаешь право узнать правду. Но прежде позволь тебе представить кое-кого.

Теор почувствовал, как по телу побежали мурашки, когда из-за его спины вышел человек, закутанный в просторный черный балахон с капюшоном, из-под которого торчал клюв птичьей маски. Человек подошел к Филде и повернулся к Теору лицом. Чародейка скинула с его головы капюшон, а затем сняла с него маску в виде птичьей головы и отбросила ее в сторону.

– Позволь тебе представить моего помощника, – сказала Филда, когда Теор увидел лицо того, кто скрывался под маской.

Рядом с Филдой стояла… еще одна Филда. Их было двое. Сходство между ними было не просто поразительным, они выглядели как один и тот же человек. Единственным отличием между ними был цвет глаз: у Филды, которую Теор считал своей сестрой, глаза были голубыми, тогда как у второй чародейки они имели цвет серебра. Кроме того, сразу бросалось в глаза выражение лица той Филды, что была закутана в черный балахон, – ее лицо было будто высечено из камня и казалось неспособным выражать какие-либо эмоции.

– Мы не близнецы, – пояснила Филда, снова закашлявшись, хотя Теор ничего не спрашивал. – Она – это я. Точнее, часть меня. С магической точки зрения это называется аватаром.

Чародейка отняла руку от раны. Кровь не останавливалась.

– Нужно слиться. Сейчас же, – сказала Филда, повернувшись к своему двойнику.

Ее точная копия отступила на шаг назад. Лицо второй Филды никак не изменилось, но в глазах промелькнуло нечто, что вполне могло быть сомнением.

– Я сказала – сливаемся! Выполняй приказ! – заорала Филда сорвавшимся голосом.

Ее аватар отступила еще на шаг, но потом все же подняла руку и раскрыла ладонь. На черной кожаной перчатке лежал маленький прозрачный кристалл с множеством граней. Филда подошла к двойнику и положила руку на кристалл. В тот же миг Филду и ее двойника охватила ослепительно-яркая вспышка света. Теор едва успел зажмуриться, но даже через плотно закрытые веки свет обжигал глаза. Когда свет померк, наемник открыл глаза и увидел, что перед ним осталась лишь одна Филда.

Чародейка изменилась. Ее внешность осталась такой, какой и была прежде, перемены произошли скорее внутри ее. Рана на груди затянулась, а саму девушку полнила сила. Много силы. Теор чувствовал исходящую от нее магическую ауру, она завораживала и пугала его одновременно.

– Теперь можно и поговорить, – улыбнулась Филда. – На чем мы остановились? Ах да, на твоей семье. Как я уже сказала, у тебя никогда не было сестры, а супруги Ренвуды были для тебя приемными родителями, настоящих ты видел лишь в младенчестве.

– Как это понимать? Наше детство…

– Не было никакого нашего детства. Я старше тебя на целое столетие. Ты никогда не задумывался, почему любое воспоминание, связанное со мной, сохранилось в твоей памяти настолько хорошо, будто это происходило вчера? Я создала эти воспоминания. И поместила их в твое сознание в тот день, когда твои приемные родители погибли на войне с орками. В тот день ты увидел меня впервые, но уже к концу дня считал своей родной сестрой. После этого мне пришлось вступить в гильдию наемников, чтобы заработать себе репутацию и получить необходимые связи.

– Это безумие, – сказал пораженный Теор. – Для чего ты сделала это? Зачем?

– Дело в тебе, – пожала плечами чародейка. – И в этом.

Филда повела рукой, и возле нее материализовался сгусток серебристого света размером с горошину. Чародейка подошла к Теору, достала из кармана маленький нож и сделала надрез на его руке. Затем прижала лезвие к ране так, чтобы кровь из нее попала на гладкую поверхность ножа.

Филда осторожно поднесла нож с кровью наемника к серебристому сгустку и перевернула над ним. Кровь попала на сгусток света, и тот покрылся прозрачной, но четко различимой шаровидной оболочкой. Филда взяла сгусток света и поместила его в серебряный кулон на цепочке, который повесила себе на шею.

– Это артефакт, который мы искали. Ан’лаа-Ксаараксис. Он же – Частица Истинного Света. Если быть точным, то это концентрированный сгусток света, обладающий невероятной магической силой. Свет подобен любой из известных тебе стихий. Его можно создать, подчинить своей воле и использовать, хотя это и невероятно сложно, не говоря уже о том, что для выделения такого крошечного кусочка требуются силы, масштаб которых ты вряд ли себе можешь вообразить.

– Для чего он тебе?

– За пределами вашего мира идет война. И на протяжении всей своей жизни я сражалась за одну из враждующих сторон. Но теперь пришла пора сменить лагерь. Я не дезертир и не предатель, совсем наоборот. Мои же братья и сестры предали меня и вынудили примкнуть к моим вчерашним врагам. А это, – чародейка посмотрела на кулон с частицей света внутри, – моя дань новой владычице. Это и еще весь тот хаос, что я породила по пути сюда.

– Ты сказала, что дело во мне. Объясни!

– Как пожелаешь. Артефакт был спрятан в астральном кармане и защищен магией крови. При этом использовалась не обычная кровь, а Кровь Воинов – кровь человека с мощным и редким магическим даром. У каждой расы есть такие таланты. У эльфов – сильфиды, у гномов – Властелины рун, у орков – шаманы, а у людей – Воины. Чтобы заполучить частицу света, мне была необходима кровь, схожая с той, что использовалась при наложении защитных чар. Требовалась Кровь Воинов. Твоя кровь. Так уж вышло, что за последние семьдесят лет ты единственный в Гелиноре, кто родился с этим даром. Считай это судьбой или злым роком.

Главная проблема заключалась в том, что магическую аномалию людей не зря называют Кровью Воинов. У человека с подобным даром развивается внутри вторая личность, которая позиционирует себя не иначе как Воином. Со временем Воин берет верх над человеком и, полностью слившись с ним, превращает его в смертоносное оружие. Воина, достигшего предела своих сил, чрезвычайно сложно одолеть, подчинить же его и вовсе невозможно. Вряд ли бы у меня хватило сил на подобное, тем более что я не могла действовать в Гелиноре открыто, и мне пришлось создать своего аватара, чтобы передать ему большую часть своих сил. Кроме того, от мертвого тебя мне проку бы не было. Кровь полагалось взять у тебя непосредственно здесь, внутри астрального кармана. Поэтому, когда ты был еще ребенком, я поставила в твоем сознании ряд барьеров, препятствовавших твоей связи с Воином.