– И что дальше, когда орки свершат свою месть и уйдут? – поинтересовался Зерван.

– Присвою богатства низложенной знати, это поможет мне восстанавливать страну. Освободившиеся титулы раздам верным людям и эльфам, которых выгнал Саргон, в качестве компенсации. Я убедилась, при Ларне и сегодня, что длинноухих лучше иметь в качестве друзей, а не врагов. Если удастся, может быть, даже отдам один город оркам – как знак дружбы и благодарности. Взамен получу их поддержку, и этого хватит, чтобы на протяжении моей жизни никто не посягал на Телмар: после этого вторжения орков будет бояться весь мир. Кроме того, разношерстная знать – почти что гарантия против заговоров.

– Да уж, ты все продумала, – кивнул вампир.

– Верно. Вот, возьми это. – Каттэйла сняла с пальца перстень и протянула Зервану. – С ним на всей территории Телмара ты будешь неприкасаемым. Так что ближайшие лет триста можешь жить в Телмаре открыто, не опасаясь ни костра, ни плахи.

– А как ты объяснишь это…

– Да никак, – хихикнула девушка, – я вернула себе трон мечами рыцарей Къелда и орочьими топорами, а все мои враги либо вскоре умрут, либо сбегут. Мое слово в Телмаре будет законом, не требующим объяснения, пока я буду править им.

– А при чем тут триста лет? – насторожился Тааркэйд.

– Я наполовину эльфийка, – объяснила Каттэйла, – так что надеюсь пожить долго и стараюсь сделать так, чтобы моя жизнь была спокойной. А вы что делать собрались? Пора бы вам в столицу с победой возвращаться.

– Вернемся, но позже. Когда раненые будут вне опасности и остатки войск будут способны совершить марш победы. Триумфальное возвращение заслужили не только мы – каждый заслужил. А пока у нас дел полно. Надо составить список погибших да подумать, где взять денег, чтобы обеспечить их семьи. И еще – список всех выживших.

– Для чего?

– Установим памятник в центре Эрнхолдкипа. С перечислением всех, кто погиб, и всех, кто пережил эту битву, поименно, – ответила Леннара. – Мы понимаем, это глупая сентиментальность, но появится бездна так называемых ветеранов, якобы укладывавших телмарцев штабелями… Это недопустимо. Мы не позволим трусам и самозванцам присвоить себе подвиг героев. А вы, сэр Зерван, что делать будете?

– Вернусь в клан. Вряд ли кто-то теперь посмеет встать на моем пути. Я получил от… от одного друга снадобье, способное пробудить Таэль досрочно.

– Это же великолепно! – воскликнула Леннара.

– Я тоже счастлив. Правда, не пляшу от счастья: слишком устал.

Каттэйла внезапно перестала улыбаться вместе со всеми:

– А как же Сейинхе? Тебе придется делать нелегкий выбор.

– Нелегкий выбор – это когда я должен был выбирать, кто будет жить, а кто умрет. Но я и тогда выкрутился. А теперь и подавно не собираюсь выбирать. Если ты не знала, у эльфов двоеженство хоть и редкий случай, но невозбранный.

– Я рада за тебя, Зерван. Ты заслуживаешь счастья больше, чем любой из нас. Что ж, если судьба занесет тебя когда-нибудь в Телмар – загляни в гости.

Королева Каттэйла поднялась и направилась к выходу. У порога повернулась к монархам:

– Как разберусь со своими проблемами – пришлю официальных послов. А пока до свидания. Мне очень повезло, что все случилось так, как случилось… Всем нам повезло.

Она послала Зервану воздушный поцелуй и покинула шатер.

– Вот и мне пора, – вздохнул вампир и повернулся к Кире ан Кранмер. – Одно осталось незаконченное дело. Если ты не передумала.

Та покачала головой:

– Считай, что все это было в прошлой жизни. После всего, что произошло сегодня, былое кажется ничего не значащим. Даже клятва. Убей я тебя раньше – страшно думать, что бы случилось тут. Ступай с миром.

Зерван едва заметно улыбнулся:

– Быть по сему. Прощайте.

Он поклонился монархам и вышел наружу. Сейинхе наверняка уже собрала нехитрые пожитки, дальний путь ждет.

– Интересно, еще увидим его когда-нибудь? – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал король Тааркэйд.

– Не думаю, – покачала головой Леннара.

Ее слова оказались пророческими: ни она, ни ее муж больше никогда не встретились с Зерваном да Ксанкаром.

Правда, десять лет спустя посол, вернувшийся из далекой северной страны, рассказал, что у тамошнего правителя есть очень загадочный советник, живущий в уединении вместе с двумя женами – солнечной и лунной эльфийками. Но действительно ли это был да Ксанкар, Леннара так и не узнала.

* * *

Так бывает, что один и тот же путь в противоположные стороны имеет разную длину. Бесконечная стезя, уводившая мертвеца в никуда, оказалась такой короткой, когда он возвращался по дороге в один конец.

Откуда взялись силы, изгой не знал. Ноги сами отмеряли шаг за шагом, лес эльфов расступался перед ним, вода ручьев и речушек залечивала раны лучше любого зелья. Ветер все время дул только в спину, и он не бежал – летел, лишь раз в два-три дня опускаясь на мягкий травяной ковер, чтобы ненадолго уснуть.

Голова короля Телмара, надетая на древко флага вместе с короной, воняла, но это уже было неважно. Все уже было неважно, ибо было позади.

Мучила лишь одна мысль: он отказывается от своего места в рядах величайших героев легенд, ибо его славный подвиг будет уже не его подвигом. На другой чаше весов – бренная жизнь с новым именем и без славы. Но с Меварой. А за ее счастье он отдаст всю мыслимую и немыслимую славу. В конце концов, перед ним будет новая жизнь, и возможность прославиться он найдет еще не раз.

Вдалеке послышался вой: это призрачный степной волк, вновь спустившись в смертный мир, приветствовал своего ученика в родном краю.

На Хребет Мира Арситар забрался, даже не заметив. И вот перед ним ущелье, а за ним – река, поселок на ее берегу и шатер в том поселке. Путь туда вкруговую займет весь остаток ночи, но даже через такую даль взор орка различил гирлянды черных цветов на некогда своем шатре: Мевара все еще в трауре, хотя с тех пор прошел уже месяц. Она ждет. Она верит в невозможное! Хотя чему удивляться? Мевара ждала бы его вечно. И скоро ожидание закончится.

Последние версты показались самыми длинными. Вот вдалеке ворота, которые со скрипом закрылись за ним, проводив в последний путь. Вскоре рассветет, и они откроются, и через них выйдут те, кого Арситар не чаял больше увидеть. Выйдут, чтобы привести новорожденного в его дом.

Он воткнул в песок телмарский флаг с головой короля на острие, опустился на одно колено и принялся ждать. Он все еще мертв, а мертвому не позволено стучать в ворота живых. Но это уже ненадолго.

Ему вспомнился укутанный тенью и его слова. Прав он был. Ночь темнее всего перед рассветом, главная трудность – дожить до него. И он дожил.

Где-то далеко-далеко за горизонтом великий Граггвандир похрустел шейными позвонками, размял мышцы и ухватился за упряжь, чтобы вновь, как тысячи лет до этого, тащить по небу сияющую ладью бога Света. Первые косые лучи упали на степь, окрасив ее в алый цвет.