— Тогда куда же он делся?

— Загадка! — Димыч пожал плечами и, выбросив окурок в пыль, нетерпеливо взглянул на автобус.

— Слышь, — тихо спросил Ратников. — А он как ее за руки схватил… за запястья?

— Да, наверное, за что же еще-то? О, завелся наконец! Ну, пока, Миша, поехал я!

Подхватив дипломат, младший лейтенант галопом побежал к автобусу, да по пути запнулся о какую-то корягу, едва не упал, выронил дипломат… склонился, пособирал вывалившиеся бумаги — автобус уже сигналил — мол, поторапливайся… Успел…

Задумчиво покачав головой, Михаил забрался в машину и завел двигатель.

Утром, не раненько, а уже часов в десять — что для подростков летом, в общем-то, рано — Максик Гордеев, позевывая, поджидал Ратникова на повертке. Как и условились. Лохматый, в старых порванных джинсах и длинной черной майке с изображением рогатого черепа и надписью «Motorhead» — «Kiss Of Death».

— «Поцелуй смерти», — вслух перевел Михаил, едва мальчишка забрался в кабину. — Нравится «Моторхед»?

— Да ну, — Максик отмахнулся. — «Расмус» там, «ХИМ», «Найтуиш» — еще ладно, а это старичье… Нет, не люблю.

— Чего ж тогда майку надел?

— Просто так. Прикольно! А что?

— Да так просто. У меня дома отрывной календарь на таком же вот плакатике присобачен. «Моторхед». Как раз сегодня листок оторвал с рецептом…

Миша зачем-то вытащил из кармана измятый листок:

— Двадцать девятое июля… Борщ по-украински. Вкусная штука — хочу вот Машу научить… да забыл отдать. Впрочем, ладно, поехали. Место-то помнишь?

— Найду, — подросток хмуро кивнул и спросил про Лерку… Мол, правда ли, что ее… на озере…

— Не знаю, — выруливая на лесную дорогу, честно ответил Ратников. — По мне так вряд ли она там утопла. Озеро-то мелкое… если что, давно нашли бы.

— Это точно, мелкое, — шепотом повторил Макс.

Михаил искоса посмотрел на мальчишку:

— Ты-то сам как думаешь, могла она куда-нибудь свалить втихую, никого не предупредив?

— Да могла, конечно, — от такого вопроса Максик сразу повеселел. — Запросто! Взяла, да махнула с кем-нибудь в Питер, у нее там знакомых — тьма! А я как раз там, у Танаева, этих… ну, которые старинных воинов изображают, видел… когда эти долбаные браслеты нашел.

— Реконструкторов ты видел, — улыбнулся Миша. — Их многие видели…

— Ну, вот я и говорю… Лерка могла запросто с ними напроситься в город, аж дальше — ищи-свищи… Вы ж сами говорите, что… трупа нет.

— Нет, — Ратников согласно кивнул. — Это точно.

Если только Колька Карякин девчонку не отвез на Чудское да не притопил там… А он мог — ушлый! Тогда уж точно — никаких концов не найдешь.

Этой своей мыслью Михаил с пассажиром делиться не стал, а спросил про браслеты.

— Да я ж говорил уже! — парнишка пожал плечами. — Шел себе по тропинке, смотрю — в кустах блестит что-то…

— В этих, что ли, кустах? — показал рукой Ратников — они как раз уже подъезжали к озерку.

Максик всмотрелся:

— Не, не в этих. Подальше.

— Ну, показывай тогда.

Проехали еще метров сто…

— Вон-вон, здесь!

Ратников остановил машину, вышел вслед за выпрыгнувшим пацаном.

— Вот она, тропка, — деловито показывал тот. — А вот — кусты… Тут они и лежали, вот под этой ракитой, кучей. И, знаете, один даже на ветке висел — словно бы кто-то повесил, чтоб увидели.

— А сколько их было, ты говоришь?

— Да не помню… Я взял два — один маме подарил, другой Лерке вот…

Наклонившийся к земле Михаил с усмешкой обернулся:

— Чего ж все-то не забрал? Продал бы — наварился.

— Ага, наварился… держи карман! Это ж не золото, не серебро — стекляшка! Хоть вы и говорили про янтарь — но, нет. Стекло! Уж мама-то у меня разбирается… Блин… Что-то не видно… Штук пять тут точно еще оставалось… Не найти. Может, тоже нашел кто?

— Может, — Михаил подавил вздох.

Не нравились ему эти браслеты, очень и очень не нравились…

— Вон здесь один лежал, прямо на колее… видать, обронил кто-то…

На колее…

Они обыскали все, насколько можно это было сделать — ну, не рыть же землю? Максик честно отработал час, а потом — видно было — надоело, и Миша отпустил парня купаться. Сам же еще раз осмотрел кусты, заросшую густой травою дорогу… Да-а… тут при всем желании…

— Ну что? — выкупавшийся и довольный Максик, прыгая на одной ноге, выбивал попавшую в ухо воду. — Нашли что-нибудь?

— Да нет, увы, — Ратников развел руками и мотнул головой. — Давай, одевайся. Едем.

— Угу… сейчас, только обсохну…

Когда парнишка забрался в салон, Михаил запустил двигатель и аккуратненько развернулся, заехав задними колесами в кусты… Потом медленно тронулся…

Черт!

— А где дорога-то? — повернув голову, очумело спросил Максим. — Ведь только что была… А вон сейчас — травища какая! В пояс!

Не говоря ни слова, Ратников смотрел в зеркало заднего вида, в котором отражался… натуральный тевтонский рыцарь! На коне, в накинутом поверх блестящей кольчуги белом, с большим черным крестом посередине, плаще.

Так собрались все графы и все знатные бароны, которые взяли крест.

Робер де Клари.

«Завоевание Константинополя».

За рыцарем — он был налегке, без щита и шлема — маячили оруженосцы и кнехты. Тоже с крестами. С короткими копьями, в сверкающих открытых шлемах — железных касках с широкими полями.

— Привет! — Максик выскочил из машины первым и сразу же подбежал к рыцарю. — Как у вас все натурально! И кольчуга… И меч… А почему — кольчуга? Я в кино видел — все рыцари в латах…

— Это добрый доспех, работы мастера Герхарда Мюллера из Нюрнберга, — рыцарь отвечал вежливо, даже с улыбкой, и по-русски говорил довольно хорошо, только с ярко выраженным акцентом. Эстонским — «топ-прый тоспехх»… — Кто ты есть, славный юноша? Я вижу — у тебя герб? Ты — оруженосец. Подожди… Я сам попробую угадать твоего господина… Рогатый череп — это не есть геральдическая фигура! Похожий герб имеет славный Бруно фон Эшберг… но, нет… это не герб Эшбергов, их я хорошо знаю. Ммм… Ха! Подойди-ка поближе, славный юноша. Я вижу, здесь и девиз… «Кисс Оф Дет»… Что это за язык? Какой-то смутно знакомый…

— Обычный английский, — подросток пожал плечами. — Странные вы какие-то. А можно ваш меч посмотреть?

— Меч?! — крестоносец горделиво обернулся к кнехтам. — Вот! Слышали? Знающие люди еще издалека определят лучший клинок! Даже в ножнах! Что бы там не говорил брат Бруно!