— Эсте Аунт, полагаю. Рада познакомиться.

— Наконец-то добралась, — ответила женщина.

За кучерявой каштановой бородой и густыми бровями сложно было разглядеть мимику. Крупный нос и накрашенные губы делали эсте Аунт похожей на плюшевую игрушку, слепленную из разных частей, словно тряпочный Франкенштейн. Необъятная мантия сглаживала формы и одновременно делала похожей на надвигающийся камень-плывун. Ну, или танк.

Нда. Мадам Аут. Иначе не назовешь, — хихикнула я.

— Спасибо. Поможете разместиться? Димарг Фрайм сказал, что я могу рассчитывать на вашу помощь.

— Конечно, деточка. Пойдем со мной.

Я поплелась за мадам Аут, отметив, что для своей комплекции, она очень резво двигается.

Мы пришли в кладовую. Ну, я так предположила, потому, как, велев ждать у входа, гномка нырнула внутрь помещения. Вскорости она вышла, неся внушительную стопку вещей.

— Постельное белье. Банные принадлежности. Второй комплект униформы. Только учти, мантия одна. Обувь. Костюм для физических занятий. Нижнее белье. Сумочка из светлой кожи. И твои вещи, — перечислила гномка.

Появление чемодана настоящей Алёны вызвало горькую усмешку:

Что из ее вещей может пригодиться? Ничего.

Я с подозрением посмотрела на тонюсенький ридикюльчик, что был в наборе у мадам Аут. В нем и сверхтонкий планшетник с трудом поместился бы.

— О! Не делай поспешных выводов, — подметив мой скептический взгляд, сказала эсте Аунт. — Надень сначала, я активизирую карман.

Послушно перекинув длинный ремешок сумочки через шею, вопросительно уставилась на гномку. Та провела рукой над кожаной поверхностью. Края ридикюльчика засветились, проявив над всей его боковой поверхностью рисунок. Настолько реалистичный и четко выполненный, что я поразилась. Внутрь сумки вел длинный коридор, стены которого заполняли различных размеров полки. Пустые, правда, но все же. А вот конца коридорчика я так и не увидела.

Пока пялилась на рисунок, гномка бормотала странные заклинания. Затем взяла мою руку и уколола палец тонким шильцем, возникшем из ниоткуда. Я даже пискнуть не успела, как она выдавила каплю на картинку. Кровь стремительным ручейком заполнила весь контур рисунка. Тот вспыхнул и тут же погас, явив ровную поверхность теперь уже серой сумочки.

— И что теперь? — спросила я, машинально сунув уколотый палец в рот.

— Что за детство, Суворова, — мадам Аут покачала головой.

Она вытащила мой палец изо рта, поднесла к себе, подула. Порез тут же затянулся, не оставив даже намека на рану.

— Ого! Как вы это сделали?

— Что? Совсем ничего о магии не знаешь?

Я кивнула.

— Базовые заклинания. Ничего. Скоро и ты так сможешь. Так, чего ждешь, — спохватилась она, — складывай вещи в сумку, и пойдем заселяться.

Я уставилась на гномку, как баран на новые ворота.

— И этого не знаешь? Бедняжка. Из какой глуши тебя привезли?

— Из дремучей, — фыркнула я.

— Оно и видно. В твою сумочку влезет вся эта башня, если силенок запихнуть хватит, конечно. Ты коридор видела? Полки?

— Ну, видела.

— Без ну. Подносишь вещи к сумке. Или сумку к вещам. И представляешь, что все они по полочкам раскладываются. Советую привыкнуть сразу сортировать. Если начнешь валить в одну кучу, рискуешь не найти того, что может понадобиться.

Фигассе! Это ж сколько всего там можно спрятать!

Поспешив последовать совету гномки, я поднесла сумку к стопке вещей. Тотчас полыхнул огнем контур хранилища и открылся уже знакомый коридор. Я мысленно перенесла всю стопку на ближайшую полку. Надо сказать, как вытянулось мое лицо, когда вещи исчезли из поля зрения. Розовый чемодан тут же запихнула как можно дальше.

— А доставать как?

— Помнишь, куда положила?

— Да.

— Вот и подумай, что берешь из полки, к примеру, полотенце.

Я подумала. Рядом с сумкой, полыхнувшей контуром, возникло полотенце. Подхватить его мне и в голову не пришло. Поэтому оно шмякнулось на пол.

— Ничего. Научишься. Это легко.

Трудно не согласиться. Особенно после наглядной демонстрации. Я стиснула сумочку, сознавая, что ни за что не отдам такое сокровище. С виду — тонюсенькая, а влезает вагон.

Мечта-а-а. Пожалуй, мне здесь нравится.

— Пойдем, скоро закат. Нужно тебя в комнату определить, — оторвала от раздумий эсте Аунт.

Я молча пошла за ней. Эта женщина мне определенно нравилась. Объяснила. Помогла. Без жеманства и заносчивости. Даже прозвище не буду давать. Хотя нет, мадам Аут ей подходит. И необидное, ведь.

— Поздновато ты прибыла, Суворова. Девчонки уж расселились. Подружиться успели.

Ага. Мне это не грозит. А насчет поздновато, так и не собиралась вроде.

Тем временем эсте Аунт рассказывала, как тут все обустроено. Комнаты располагались блоками.

Ничего не напоминает?

Блок рассчитан на четверых. Между комнатами смежное помещение наподобие гостиной, а также туалет и душ. Первый этаж занимают девочки, второй — мальчики. Лестниц между этажами нет. Во избежание, так сказать. Просто мальчишек, через поручень, который настроен на каждого постояльца, переносит сразу на второй этаж. Если нужно кого-то провести, то достаточно назвать имя. Для гостей противоположного пола необходим пропуск. По такому принципу обустроены все общежития комплекса.

Вот ведь система! Тут за шоколадку или коробку конфет не пропустят. Ну, мне и волноваться на этот счет незачем. Противоположный пол от меня шарахаться будет. Особенно при наличии такого количества красоток.

Пока мы шли по коридору, я видела многих девушек. Люди, эльфийки, вампирши, дроу, демонессы. Остановившись у дальнего блока, отметила, что он самый выгодный. Никто не шныряет, от начальства в виде той же эсте Аунт далеко. Даже обрадовалась, что мне повезло. Ага.

Комнату, в которую мы зашли, занимала одна девушка. Судя по всему, ее это устраивало. Она сдвинула узкие кровати, заняла вещами все полки на стене. Расставила маленькие безделушки. Все здесь кричало о том, что хозяйка тут одна. И ей это нравится.

— Адептка Дхарас, темного вечера, — поздоровалась гномка с девушкой, которая с недовольной миной взирала на нас.

— Темного.

— Знакомься: Алена Суворова, твоя соседка. Потрудись освободить ей место.

— Что? — девушка уставилась на меня, как на грязь, что нечаянно запачкала носок туфельки, — эсте Аунт! Мне тесно и без бегемотов. Тут же ступить некуда будет, если эта жирная корова здесь разляжется.

А вот это она зря. Мадам Аут не стоило говорить о лишнем весе. Пусть даже у других. По себе знаю, как это задевает.