фаза расслабления наступит, в лучшем случае, через год. Каждый раз поход в клуб сулил ей фиаско и очередной удар по самооценке. Даже халявные коктейли и море суши, которые она так полюбила, не выравнивали испорченное настроение от безуспешной борьбы за мужское внимание. В толпе разгоряченных танцующих людей она ощущала себя жутко одинокой, словно привидение: все видящая, но никем не видимая.

Неприятное чувство ненужности начало где-то в глубине души грызть Татьяну. Вспоминая все месяцы своего проживания в городе О, она пришла к выводу, что все это время она была лишь каким-то никому не нужным субъектом, живущим в центрифуге, центробежная сила которой давно прибила ее к стене и удерживала от социальной жизни и признания со стороны общества. Сначала она пыталась оправдать свой вдруг раскрывшийся статус изгоя занятостью на нескольких работах и продвижением к своей цели. Это объяснение дало ей успокоение на несколько дней. Но потом вновь ее охватывала тоска по прошлой жизни в кругу любящей мамы, сестры, друзей-готов, многочисленных поклонников, которые ежедневно давали ей уверенность в своем превосходстве и неотразимости, с которыми она могла говорить на все возможные темы, самыми вычурными речевыми оборотами и не казаться «странной». Эта жизнь безжалостно контрастировала с ее жизнью в новом городе, где она всюду была не ко двору, где люди шарахались от нее сначала из-за обилия черного цвета, а потом от неприкрытого интеллекта, и где она даже у самого неприметного парнишки не вызывала никакого интереса и влечения. А что, если так будет всегда? А что, если она была счастлива только на своей родине в кругу «своей» компании, где ее принимали и любили такой, какая она есть. А что, если она, какая есть, «не формат» и чтобы добиться успеха ей придется притворяться кем-то другим, кем она не является? Не удовлетворенная потребность «быть нужной кому-то» накрыла Татьяну депрессивным настроением, и ее чувство самоценности и важности разбилось на мелкие осколки об открывшуюся реальность после высадки из центрифуги.

Нокаут

В один из зимних январских вечеров Татьяна направилась к отцу, чтобы сказать ему, что тема финансов закрыта и она не нуждается больше в его поддержке. Мол, поездка заказана, документы оформлены, и она не собирается возвращаться из этой поездки никогда. Тетка в этот день, видимо, была в не самом лучшем расположении духа и, подслушивая разговор Татьяны и отца через закрытую дверь на кухне, сконцентрировалась только на тех словах, которые ей были нужны для зачатия ссоры. Она ворвалась в кухню посреди беседы и начала отчитывать Татьяну за ее бессовестное и потребительское отношение к их семье. Мол, 20 лет ни слуху ни духу не было, а тут, видите ли, нарисовалась любящая дочь, которой отстегивай баблишко на ее сумасбродные идеи. «Высосала из них, что надо, использовала, а теперь сматывает удочки!» Опускаясь все ниже и ниже в глазах изумленной Татьяны, взбешенная тетка не была разборчива в словах: «вертихвостка», «нахлебница», «бесстыжая наглая приживала», «куда ты собралась, в какую Америку, тратить чужие деньги?», «думаешь они нам с неба падают?», «безмозглая иждивенка», «неблагодарная лимита». Было очевидно, что тетка в глубине души завидовала и дивилась Татьяниной целеустремленности. Она работала много и усердно, чтобы обеспечить будущее своим детям, которые с детства, благодаря матери, ни в чем не нуждались. Теперь же, пропихнув своих чад на учебные места в университетах, она была разочарована в их отсутствующей мотивации к учебе и стремлениях. Старания и вложения матери они воспринимали как само собою разумеющееся. Если они не могли из-за собственной лени и недостаточного ума сдать сессию, то мать всегда была готова «разрулить» ситуацию по-своему, т.к. не было такого преподавателя, который бы не поставил зачет за определенное денежное пожертвование. Вся зависть и неоправданные надежды тетки, боль от разочарования собственными детьми и их неблагодарность и безучастие по отношению к ней она спроецировала на злосчастную Татьяну. В глубине своего подсознания она хотела высказать все это своим отпрыскам, но под руку попадалась Татьяна, став девочкой для эмоциональной разгрузки и битья. Тетка мечтала, что ЕЕ дети будут сдавать экзамены на отлично, что ЕЕ дети, захотят покорять зарубежье, что ЕЕ дети, будут помогать ей по дому и ухаживать за братом-калекой и старой сварливой бабушкой. Она хотела, чтобы ЕЕ дети приходили к ней чаще и беседовали о семейных историях и делились своими планами на жизнь. Но все это делала чужая девочка, ненависть к которой была у нее в крови, и которая, несмотря на все происки и удары судьбы, оставалась отзывчивой, вежливой и готовой помочь, даже когда она за это получала только психологические тумаки. И в этот момент тетка ненавидела Татьяну еще больше, потому что чувствовала Татьянино превосходство над ней в ее благородстве, бескорыстности и милосердии. Тетка поняла, что лишилась последнего козыря, рычага психологического давления и причины для издевки над Татьяной, утратив свое финансовое превосходство. Ее злобе не было границ. Тетка стала не нужна даже ненавистной Татьяне с ее вечными проблемами. Теперь не с кем будет играть в благородство и не на ком будет вымещать свои комплексы недолюбленной матери, тщетно ждущей благодарности от детей. К сожалению, в момент разгара теткиной тирады Татьяна не понимала истинных движущих мотивов своей взбеленившейся родственницы. Когда на человека выливается ведро словесных нечистот, сложно абстрагироваться и пожалеть извергающегося индивидуума. До такого уровня милосердия Татьяна еще не доросла. А ввиду того, что в последнее время психика Татьяны и так была изрядно надломлена бесконечными рассуждениями о своем месте в социуме, разыгравшееся теткой неврастеническое представление ударило залпом пушечного ядра по качающейся Татьяниной самооценке. Она вежливо, но уже подергиваясь от нервного напряжения, попросила забрать свои немногочисленные вещи, которые хранились у отца на случай ночевки, распрощалась с родственниками, запихав наскоро вещи в пакет, извинилась за неудобства и вылетела пулей из подъезда к автобусной остановке. Ей хотелось просто спрятаться в темный-темный угол, накрыться с головой каким-нибудь светонепропускающим покрывалом и забыть всех, кто ее окружал. Исчезнуть из этого мира, где она все равно никому не представляет никакой ценности, где она никчемная, непривлекательная, неблагодарная, где ее никто и нигде не ждет.

Чтобы максимально избежать общества, она решила поехать к Даринкиной маме. Ключ от дома в свое время ей завещала сама Даринка, ее мама же убедила Татьяну, что ей рады в любое время дня и ночи, что она без предупреждения может приходить ночевать, когда хочет, и оставаться насколько хочет. Татьяна, естественно, не злоупотребляла гостеприимством и,