о смысле жизни стала Ваша подстава. Признавайтесь-ка, ведь Вы хотите отступить от нашего намеченного плана? Это прекрасно впишется в концепцию сегодняшнего дня, – она больно уколола меня последней фразой, чуя неладное.

– Может быть, мы обсудим мои планы в другой раз? Мне кажется, Татьяна, тебе нужно поспать и отключиться от всего, что бы с тобой ни произошло сегодня. Судя по пакетам и сумке, ты съехала сразу из двух домов. Я не буду тебя пытать. Утром твои эмоции утихнут, и ты все нам расскажешь. А не захочешь, то и не надо. Как будешь готова, только скажи. Ты знаешь, что здесь ты всегда можешь рассчитывать на поддержку и помощь, какого бы рода она ни была. Сейчас могу, например, предложить тебе обнимашки.

Я подошла к ней и крепко-крепко сжала ее маленькое, все еще теплое и уютное от горячей ванны тело. Она, словно агрессивный загнанный еж, сидела на стуле обняв себя за колени и не раскрывалась для объятий.

– Я не поеду в США… Я поступила в немецкий университет и хочу учиться в Европе, – прошептала я ей в ухо, еще крепче обнимая ее, – но это никак, слышишь, никак не повлияет на исполнение ТВОЕЙ мечты. У тебя СВОЯ мечта, у меня оказалась немного своя. Ты умная, ты упорная, ты безгранично талантливая, тебе не нужна компания для достижения своей цели. Ты со всем справишься сама. Потому что ты безумно сильная и выносливая. И ты обязательно добьешься всего, о чем только пожелаешь. Поняла? Ты поняла меня? – начала я трясти ее за плечи, пытаясь через это движение внушить ей ее собственную силу, – Ты должна верить в себя. Ты должна любить себя. Ты должна всегда сохранять свою цель перед глазами и не верить никому, кто будет пытаться убедить тебя в том, что у тебя не получится или что ты недостаточно талантлива или не умна! – она молчала, напрягшись еще больше. – Я долго анализировала наши планы и поняла, что мне хочется немного другого. Да, было подло с моей стороны не говорить об этом. Но я до последнего не была уверена, что все получится. Америка была моим планом Б. И, если бы меня не зачислили в ВУЗ, никто бы и не узнал о мои «других» планах. Мне действительно жаль, что у тебя был напряженный день, и что новость о моих планах ты узнаешь таким вот образом. Но я повторюсь: мое решение никак не должно на тебя и на твои мечты влиять. Дарина уже там. И она ждет тебя с нетерпением. А я пойду своей дорогой. Потому что я хочу все-таки жить своей жизнью и нести сама ответственность за свои поступки и решения. И ты так же должна быть верной своей цели и всем сердцем верить в успех и в то, что ты действительно этого хочешь. Я поняла, что США все-таки не совсем моя страна. Я надеюсь, что в Европе мне будет комфортнее. А если там не срастется, то двери в Америку всегда открыты. Нужно лишь желание, терпение и упорство. Тебе ли не знать. Поэтому США я буду всегда держать в голове в качестве запасного плана. Я бы не хотела начинать новую жизнь в другой стране, не попробовав европейскую жизнь, – я пыталась одновременно высказать свою точку зрения, оправдаться, загладить вину, и поддержать Татьяну в ее стремлении.

– Ну что же ты молчишь? Что с тобой в конце концов? – не выдержала я и закричала на нее, потому что никак не могла достучаться до хоть какой-то реакции. – Давай только без лишних эмоций и драматизма. Ведь ты уже на полпути к своей цели! Я тебе не нужна.

Она молча подняла на меня глаза, не говоря ни слова, встала со стула и пошла решительно натягивать на себя одежду, в которой пришла.

– Эй, эй! ты куда это лыжи навострила? – удивилась моя соседка. – Уж полночь скоро! А на улице дикий мороз!

Она подбежала к Татьяне и положила руки ей на плечи, пытаясь удержать от решительной попытки натянуть на себя верхнюю одежду. Я уже стояла в дверном проеме, готовая оборонять выход в прихожую под страхом смерти. я быстро закрыла входную дверь на ключ изнутри и вытащила его из замочной скважины.

– Да. Умная, выносливая, талантливая, и никому не нужна. Еще неблагодарная скотина, живущая за чужой счет. Скитаюсь, как бомж, из притона в притон, где кто покормит, где кто нальет, где кто денег даст, где кто одежду подкинет… Как собака бездомная. Только жалость у людей вызываю. Никому не нужна. Ни родственникам. Ни друзьям. Только лишь и вызываю раздражение, да чувство вины. Каждый живет своей жизнью, каждый принимает решения, какие хочет, а я только болтаюсь, как кусок говна, от одних к другим и только мешаю всем жить. Тетке все глаза промозолила, отец вечно вздыхает и чувствует себя виноватым, Даринкина мать, чужой по сути человек, и тот просигналил мне, что я не ко двору и шла бы я подальше, т.к. мешаю ей СВОЕЙ жизнью жить, и теперь вот у тебя только лишь оправдания лезут. Какой-то я всем мешающий, неугодный и неудобный паразит! – подымая голос на последней фразе выпалила Татьяна.

Увернувшись от положенных на нее рук соседки и, минуя мою растянутую на пороге в прихожую фигуру, она все-таки накинула на себя дубленку. Она принялась натягивать на себя сапоги, не успевшие основательно просохнуть после ее прихода со стужи. Шапку свою она так же наскоро и небрежно нахлобучила на все еще мокрые после ванных процедур волосы.

– Татьяна, друг мой милый, ну куда же ты собралась на ночь глядя? И что за глупости ты говоришь? – ласково заговорила я, обвив ее руками. – Если тебе очень хочется быть в верхней одежде, то можешь так оставаться. Но за эту дверь ты не выйдешь, по крайней мере пока не рассветет.

– Хватить ломать театры, девочки! Ну я же просто нахрен всех задолбала своими проблемами! Никому такой человек не нужен. Хватит притворяться. Мне надоели эти подачки и снисхождения! Эта дурацкая дружба из жалости. В итоге все равно окажется, что меня выбросят на помойку, как ненужного щенка. Поигрались, пока не напрягал. А как появились СВОИ планы и СВОЯ жизнь, так на помойку эту обузу. Сбросить ненужный балласт с мешком комплексов и противоречий. Поиграли в подружек и расходимся каждый к своей мечте. Поиграли в дочки-матери и выкинуть на помойку, как только трахарь появился, поиграли в благородство, состроивши раскаявшегося отца, и язык