И, приняв решение, герцог тут же принялся составлять план действий, почти так же, как когда-то на войне разрабатывал стратегию передвижения своих солдат, стараясь не подвергать их лишней опасности.

Заметив, что Вэла с напряжением ожидает его решения, глядя на него своими огромными встревоженными глазами, он поспешил успокоить ее:

— Думаю, что сейчас самым мудрым решением для вас будет пойти и немного поспать. С рассветом мы тронемся в путь, и нам придется скакать достаточно быстро и без остановок, а если вы не отдохнете хоть немного, то едва ли сможете выдержать этот темп. Не хватает еще, чтобы вы потеряли сознание от усталости.

— Этого не произойдет, не беспокойтесь, — нетерпеливо воскликнула Вэла. — Но не могли бы мы тронуться в путь прямо сейчас?

— Уверен, что это было бы ошибкой, — уверенно заявил герцог. — Хозяин гостиницы наверняка будет крайне удивлен, если я уеду, так и не вкусив сомнительного удовольствия отдохнуть на его постели. И если возникнет хотя бы малейшее подозрение, что тут дело нечисто, он сразу же поднимет тревогу, и слуги вашей мачехи быстро нападут на наш след. Нам необходимо сделать все возможное, чтобы мой отъезд ни в коем случае не связали с вашим бегством.

Вэла в отчаянии сжала руки.

— Вы правы… конечно, вы правы. Мы должны быть очень осторожны. Мне совсем. не хочется, чтобы на вас пала хотя бы тень подозрения…

Девушка тяжело вздохнула и продолжила:

— Если мне не удастся сейчас убежать… завтра вечером я уже буду в руках сэра Мортимера.

— В таком случае делайте то, что я говорю вам, и не спорьте, — решительно произнес герцог, поднимаясь со стула. — Идите к себе в комнату и постарайтесь поспать. Я разбужу вас завтра около четырех часов, перед самым рассветом.

Вэла поднялась с кровати и встала прямо перед ним.

— Я понимаю, это нехорошо с моей стороны… вовлекать вас в мои проблемы, — со вздохом сказала она. — Но все равно… я вам очень благодарна…

— Вы оказываете мне честь, доверяясь мне.

Девушка улыбнулась — первый раз за весь вечер, — и он отметил про себя, что так она выглядит еще прелестней.

— Я сразу поняла, едва вас увидела, что могу доверять вам, — сказала она тихо.

— Благодарю вас. — Герцог слегка поклонился.

Девушка направилась к своей комнате, и, когда она уже открыла дверь, соединяющую их комнаты, он произнес:

— Надеюсь, вы понимаете, что должны взять с собой из вещей только то, что можно будет привязать сзади седла, если, конечно, мы сумеем найти его для вас.

— Я уже все продумала, — с готовностью кивнула Вэла. — Я сложила все необходимое сегодня вечером, еще перед тем как спуститься к обеду.

— Тогда постарайтесь выспаться, — ободряюще улыбнулся он ей в ответ.

Вэла вернула ему улыбку, а затем прошла к себе и осторожно прикрыла за собой дверь.

Герцог постоял несколько мгновений, глядя на закрывшуюся дверь, затем покачал головой, осуждая самого себя, разделся и лег в постель.

За годы службы в армии он прекрасно научился просыпаться в то время, какое ему было нужно. Теперь он дал себе мысленный приказ проснуться в четыре часа и, закрыв глаза, попытался расслабиться.

Но снова и снова он ловил себя на мысли, что, кажется, свалял дурака, связавшись с юной Вэлой, ее мачехой и, что хуже всего, с Хэвингтоном. Разве он знает что-нибудь об их отношениях?

Сейчас, когда на него не глядели эти огромные невинные глаза, даже сама Вэла казалась ему не совсем реальной. Интересно, что сказал бы ему Фредди, ведь, кажется, он хотел именно этого — чтобы друг больше общался с обычными людьми. Но можно ли, строго говоря, отнести Вэлу к «обычным» людям? Чего стоит одно только ее заявление, что она вовсе не намерена выходить замуж! Завтра он обязательно попросит ее объяснить свою странную позицию в отношении замужества. Среди знакомых герцога не было ни одной женщины, которая не хотела бы заполучить себе в мужья богатого и знатного мужчину.

С этой мыслью он и заснул, намеренно стараясь не думать о самом главном — сумеют ли они завтра незаметно покинуть гостиницу.

Герцог проснулся на рассвете, мгновенно вынырнув из объятий Морфея, словно кто-то толкнул его в бок. Сквозь окно, не задернутое шторами, в комнату проникал бледный свет занимающегося утра.

Он быстро сел на кровати и взглянул на карманные часы, которые положил возле себя на столик перед тем как заснуть. До четырех оставалось еще десять минут.

Герцог поспешно поднялся, плеснул себе в лицо холодной воды и, быстро натянув на себя свежую сорочку и бриджи, открыл дверь в комнату Вэлы.

Он понимал, что стучать или звать девушку было бы неразумно. В этот ранний час в тишине спящего дома каждый звук раздавался особенно громко и мог разбудить тех, кто спал не слишком крепко. А ему совсем не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.

Как он и предполагал, Вэла сладко спала.

Очень осторожно, почти бесшумно ступая в одних чулках, герцог подошел к постели и залюбовался безмятежной красотой своей новой знакомой. Длинные черные ресницы казались еще чернее на нежной белизне щек. Густые золотые волосы рассыпались по подушке и груди, едва прикрытой съехавшей на одно плечо ночной сорочкой. Она выглядела такой юной и беззащитной, что герцог устыдился вчерашних сомнений в разумности своего поступка.

Налюбовавшись представшей перед ним очаровательной картиной, герцог нагнулся к девушке и осторожно коснулся ее плеча.

Она тут же открыла глаза и, все еще погруженная в свои сны или мечты, с изумлением уставилась на него, видимо не сразу узнав своего ночного знакомого.

— Уже почти четыре, — тихо прошептал он ей.

Она шумно вздохнула, и герцог приложил палец к губам, призывая ее к молчанию.

— Ничего не говорите, — прошептал он, — поскорее одевайтесь и приходите ко мне.

Не дожидаясь ответа, герцог улыбнулся ей и, так же осторожно ступая, вернулся к себе в комнату.

Пока она собиралась, он успел натянуть сапоги, повязать шейный галстук самым незамысловатым узлом, который Дженкинс презрительно назвал старомодным, и сложил ночную сорочку и бритву.

Как раз в эту минуту в его комнате появилась Вэла в синей амазонке, шляпе с высокой тульей и полупрозрачной вуалью. Герцог с невольным восхищением подумал, что они не могла бы выглядеть неуместно и на Роттенроу.

В руках Вэла держала небольшой, туго скрученный узел, в который, как понял герцог, положила все самое необходимое, что собиралась взять с собой.

Ее взволнованный и в то же время полный искреннего доверия взгляд напомнил герцогу его любимых спаниелей, которые жили в замке. Куда бы он ни направлялся, они повсюду преданно следовали за ним.

— Я продумал, как нам следует действовать дальше, — тихо сказал он девушке. — Я сейчас спущусь вниз и посмотрю, нет ли там кого-нибудь. Если путь свободен, вы тоже спуститесь и пойдете прямо на выгон за своей лошадью.