Но конюх только покачал головой, и герцог направился в дом.

Хозяин постоялого двора, большой грузный человек, как раз в этот момент отдавал приказания двум молоденьким девушкам в передниках, которые, как предположил герцог, обслуживали посетителей в обеденном зале.

Заметив нового гостя, хозяин повернулся к нему и, мгновенно сообразив, что перед ним джентльмен, причем далеко не бедный, тут же принялся подобострастно кланяться.

— Вечер добрый, сэр, чем могу служить вам? Желаете откушать или же вам нужна комната для ночлега?

— Мне нужна комната, — отвечал герцог, — а лошадь свою я уже отвел в конюшню.

Хозяин сокрушенно развел руками.

— Наши лучшие комнаты, к сожалению, заняты, сэр, но на втором этаже одна удобная комната найдется, хотя она и не очень большая.

— Это мне вполне подходит, — отвечал герцог. — Я также хотел бы пообедать. Надеюсь, у вас имеется отдельный кабинет?

— Конечно, сэр, но он только один и уже заказан. Однако не беспокойтесь, мы очень удобно устроим вас в общей зале.

Герцогу это вполне подходило. Он узнал все, что хотел, а именно, что приехавшие в дорожной карете путешественники обедали в отдельном кабинете и скорее всего он с ними не встретится.

— Что ж, покажите мне мою комнату, — приказал он. — И подайте обед сразу, как только я умоюсь с дороги.

Его не терпящий возражений тон, тон человека, привыкшего, чтобы ему молниеносно беспрекословно подчинялись, видимо, произвел сильное впечатление на хозяина. И вместо того, чтобы послать одну из служанок, он сам лично отвел своего постояльца в предназначенную ему комнату.

Спальня и в самом деле оказалась совсем крошечной. Скорее всего эта комната служила когда-то гардеробной при другой спальне, в которую вела дверь в стене, закрытая наглухо двумя толстыми болтами.

Впрочем, здесь было довольно чисто. Пообещав прислать горячей воды, хозяин с поклоном удалился.

Между тем герцог решал, стоит ли ему сейчас спускаться вниз, чтобы достать из сумок чистую одежду, или можно с этим подождать. Спускаться не хотелось, и герцог растянулся на постели, ожидая обещанную горячую воду.

После того как воду принесли, он умылся, смыв вместе с пылью и непривычную усталость от долгой дороги. Затем заглянул в зеркало, убедился, что его шейный платок достаточно свеж и аккуратно повязан, и почувствовал себя значительно лучше.

Он спустился вниз, в обеденный зал, и был приятно удивлен, так как здесь было очень чисто, а обшитые дубовыми панелями стены придавали комнате уютный, теплый вид.

За столом сидели всего два человека. По их одежде и манере держаться герцог определил, что это были, по-видимому, старшие слуги. Кучер и лакеи, сопровождающие карету путников, скорее всего обедали на кухне.

Герцог почувствовал, что очень проголодался. Такого с ним не было, пожалуй, с дней его славной молодости, когда он служил в армии.

Поэтому он отдал должное вкусно приготовленному мясу, тушеным почкам и пирогу с дичью, а также превосходному окороку домашнего копчения.

Однако насчет качества вина у него все же возникли определенные сомнения, поэтому он выпил то, что хозяин рекомендовал ему, как «домашний сидр».

Закончив сытный обед сыром и хлебом, несомненно испеченным не далее как сегодня утром, он подумал с улыбкой о том, что Фредди, безусловно, прав, предпочитая более простую еду тем роскошным блюдам, которые ежедневно подавались к его столу.

Герцог решил, что выиграть пари будет не так уж и сложно, что в таком путешествии инкогнито есть и свои приятные стороны. Вот только пока он не встретил за день «простых» людей, общение с которыми, по словам его друга, было так ему необходимо и важно «для его души».

Едва ли он мог найти удовольствие или нечто полезное в беседе с теми двумя слугами, что сидели за соседним столом. А что касается хозяина гостиницы, то его словарный запас, как успел убедиться герцог, был крайне ограничен.

«Чем скорее закончится это путешествие, тем лучше, — подумал он. — Надо пораньше лечь спать с тем, чтобы завтра встать на рассвете. Фредди, конечно, потеряет своего Каналетто, что ж, для него это станет хорошим уроком».

Сразу после обеда герцог зашел в конюшню взять свои вещи и посмотреть, хорошо ли устроен Самсон.

Огромный жеребец при приближении хозяина повел ушами и потерся носом о его плечо. Герцог ласково потрепал его по шее.

— Если уж нам пришлось отправиться в эту глупую поездку, — сказал он коню, — то мы можем, по крайней мере, сделать это в кратчайшие сроки, а затем вернемся домой в Лондон с комфортом. Что ты по этому поводу думаешь?

Конь внимательно выслушал хозяина, а затем с шумом фыркнул.

— Я совершенно с тобой согласен, — засмеялся герцог, — Вся эта затея — одно сплошное сумасшествие от начала до конца.

И, потрепав еще раз коня по шее, герцог перекинул через плечо саквояжи с вещами и вернулся в гостиную.

Герцог широко распахнул окно спальни и долго стоял, вглядываясь в ночное бархатное небо, усыпанное звездами. Он думал о себе, о своей жизни в последние годы и еще… о словах Фредди в эту их последнюю встречу.

Как ни странно, он не чувствовал усталости, и ему захотелось спуститься вниз и немного прогуляться перед сном. Однако вспомнил о путниках, которые остановились здесь, и решил не рисковать, чтобы не натолкнуться на кого-нибудь из своих знакомых.

Комнату освещали всего две свечи, однако их света вполне хватило герцогу, чтобы прочитать местную газетенку, которую он нашел внизу в обеденном зале перед тем, как подняться к себе.

В ней в основном рассказывалось о победителях на недавних местных скачках и ни слова не говорилось о политике. Перевернув листок и не обнаружив там также ничего интересного, герцог с досадой отшвырнул его и принялся раздеваться.

Он уже сбросил свой редингот и сел на кровать, собираясь снимать сапоги, как вдруг услышал голоса. Они прозвучали так неожиданно громко, что герцог на мгновение застыл. Ему показалось, что разговаривали прямо тут, в его спальне.

Однако спустя минуту он понял, что говорившие находились в соседней с ним комнате, той самой, что примыкала к его спальне и была заперта дверью с болтами.

— Я хочу, чтобы ты усвоила это раз и навсегда, Вэла. — Голос женщины звучал резко и неприятно. — Когда ты приедешь завтра, то сделаешь все, чтобы сэр Мортимер остался тобой доволен.

— Но я уже говорила вам, мэм, — отвечал кто-то более тихим, мелодичным голосом, — я не выйду замуж за сэра Мортимера, и я собираюсь прямо сказать ему об этом.

— Нет, ты выйдешь за него! Уж будь уверена, я найду способ заставить тебя покориться, а не я, так он сумеет смирить твой нрав сразу, как только ты станешь его женой. На твоем месте я бы не слишком обольщалась на этот счет. Отведав плетки, ты едва ли захочешь еще показывать свой характер.