Как только его лошадь поравнялась с первыми деревьями, над ухом Феликса что-то громко прошуршало, будто стремительная пчела, а затем он увидел, как в ствол впереди стоявшего дерева вонзился метательный дротик. Тут же за его спиной раздался громогласный клич и дикое ржание, и обернувшись, Феликс увидел, как лысый никс поднимается на ноги рядом с окровавленной лошадью, которая лежала рядом с пронзенным брюхом. Подняв с земли боевой топор, никс с воинственным кличем помчался прямо на группу преследователей.

Что было дальше Феликс не знал. Никса вместе с отрядом врага скрыли плотно растущие стволы вековых сосен. У Феликса на глазах выступили слезы от осознания своей беспомощности и безнадежного положения. Он понимал, что тот никс вряд ли выживет, и что он, скорее всего, спас маленького вора от смерти, приняв стрелу на свою лошадь. Из-за бушующей грозы и густых крон деревьев, закрывающих свет, было невозможно понять, куда держать путь. Феликс лишь слышал, как где-то впереди хрустят ломающиеся ветки, и стучат тяжелые копыта лошади Халда. Феликсу оставалось лишь довериться инстинктам своего скакуна, в надежде, что его не собьет с седла низко растущая ветка, или он сам не выпадет, когда лошадь будет перепрыгивать очередной куст или корягу.

В такой дикой скачке прошло несколько невероятно долгих минут, которые показались Феликсу целыми часами. Шум дождя перекрывал все остальные звуки, и Феликсу приходилось напрягать весь свой слух, чтобы определить где сейчас находится его товарищ. В какой-то момент ему пришло осознание, что он больше не слышит лошади Халда. Феликс остался один. Страх сковал маленького никса, словно крепкие стальные цепи. Сердце билось где-то на уровне горла, не позволяя отчаянному крику вырваться наружу. Меч стучал о его голень, словно секундная стрелка часов, отсчитывающая время до его смерти. Прошло несколько ужасных минут, наполненных страхом и глубоким отчаянием, прежде чем клубящуюся тьму прорезало дикое ржание его лошади. Феликс почувствовал, как его резко рвануло вперед, и он вылетел из седла, после чего больно ударился плечом о землю. По обезумевшему ржанию он понял, что его лошадь подстрелили. К счастью, его падение замедлили кусты, а поэтому он быстро смог подняться на ноги, чувствуя тупую боль в правой руке. Почти ничего не видя, Феликс схватил меч и бросился бежать, сам не зная куда. Неожиданное падение полностью лишило его чувства направления. Спотыкаясь и налетая на мокрые кусты, он пробирался к еле заметному лучу холодного света, который замаячил перед его глазами. Чувствуя, что его окружают со всех сторон враги, он еще сильнее ускорил свой шаг, спотыкаясь о неровную поверхность лесной чащи. Прошло несколько биений сердца, прежде чем он выбежал на маленькую поляну, которая освящалась далекими вспышками молний.

Остановившись, чтобы перевести дух, Феликс увидел, что к нему приближаются несколько темных фигур. Они были облачены в мокрые черные одежды, а на головах были намотаны какие-то рваные тряпки. Но даже так Феликс увидел странную бледную кожу, которая, казалось, светилась в темноте, словно фосфор, а также затянутые белесой пленкой слепые глаза. Двигались противники странными урывками, будто их сковывали невидимые цепи, которые тянули их назад. Выставив перед собой мечи, они не сводили стеклянного взгляда с маленькой фигуры в центре поляны.

Дрожащими руками Феликс поднял свой меч. Сейчас клинок казался ему гораздо тяжелее, чем прежде. К этому весу прибавлялись и тяжелые мысли, которые стали наполнять его голову, словно стремительно прибывающая вода, грозившаяся утопить его. Вот так и закончится его история, но тогда пусть она закончится ярко, и так, как этого захочет сам никс! Набрав в грудь побольше воздуха, Феликс проревел:

— За Шторм!

Эти простые слова придали ему гордой уверенности, и он ринулся на врага. Удар меча пришелся точно в центр живота ближайшего противника, который просто стоял и с пустым видом смотрел, как на него мчится маленький разъяренный человечек. К удивлению Феликса, враг даже не думал защищаться или отступать. Он лишь неуклюже взмахнул своим мечем, словно пьяница, отгоняющий назойливую муху. Выдернув меч из живота противника, Феликс отступил на несколько шагов назад. Его враг еще несколько мгновений стоял на ногах, а затем рухнул на землю, будто марионетка, которой обрезали нити.

Быстро оценив ситуацию, Феликс подскочил к следующему противнику, обрушив клинок на его голову. На этот раз удар попал точно в центр лица, содрав с врага намотанные тряпки. Под ними оказалась абсолютно лысая голова, без бровей и ресниц, с точеным и непривычным лицом с гладкой и красивой кожей. Не раздумывая, Феликс еще раз ударил мечом, рубанув им бледную шею. Победа над вторым противником наполнила его сердце уверенностью, и по венам Феликса побежала горячая кровь, словно от кружки хорошего северного вина.

— «Обо мне сложат песню!» — внезапно подумал Феликс, ловко уклоняясь от вялого выпада третьего противника. — «Песню, про храброго Феликса, который в своем первом в жизни сражении смог победить сразу двух воинов претора! Хотя, нет! О добрые боги, целых трех!»

В этот момент третий противник был сражен ударом в шею. Оглядываясь по сторонам в поисках нового соперника, Феликс внезапно оцепенел и застыл на месте. Из-за деревьев медленно, словно прогуливаясь, выехал темный всадник. Он был облачен в черные, источающие зло латы, на которых были выгравированы непонятные руны, светившиеся тусклым замогильным светом. На закрытом шлеме находилась уродливая корона, зубья которой больше походили на обгорелые ветки или корни, сплетенные между собой в сухой и невзрачный венок. Корону обрамляли черные перья, которые были расположены в хаотичном порядке по всему ободу. Наводила ужас и вороная лошадь, которая также, как и всадник, была облачена в окутанные мраком доспехи с тусклой гравировкой, и было видно лишь ее безумные закатившиеся глаза, словно она только что увидела свою будущую смерть. Но самым странным и ужасающим был проникнутый духом зла кривой меч в руках всадника. Он был сделан из незнакомого Феликсу материала, больше напоминающий грубый обсидиан, нежели обычную сталь или бронзу. Так же Феликс услышал громкое шипение, доносившееся от этого страшного оружия, словно меч обвивали десятки невидимых змей.

Новая волна всепоглощающего страха нахлынула на Феликса, мигом смыв всю его браваду. Не чувствуя своих ног, и вмиг лишившись всех своих мыслей, он попятился назад, но запнулся о тело убитого им воина. Упав на землю, он выронил меч из ослабевших пальцев.

— «Я умру! Я умру!» — вспыхнуло у него в голове единственная мысль. — «Святая Силестия, Дочь Милости, помоги мне! Я же сейчас умру! Владыки…»

И тут он увидел перед