еще прекрасно прятали все происходящее внутри. Высокий сводчатый потолок подпирали массивные колонны, потолок был выполнен в арочном стиле, что делало его больше похожим на небо, словно его своды растворялись в вышине. Наши шаги эхом отражаются от стен, если Элиаш идет вполне себе тихо в своих туфлях из нежной телячьей кожи, то мои грубые ботинки словно бьют в барабан, обращая на себя внимание. Снаружи это место кажется большим, но внутри оно будто еще больше. Огромное, пустое, а в самом конце стоит гигантский алтарь, а позади него орган, а стены вокруг выложены искусной мозаикой, я не успеваю разглядеть историю, которую она изображает, так как понимаю, что это помещение не пустое. Недалеко от алтаря стоит несколько человек, они переговариваются, но, когда игнорировать наше присутствие уже невозможно — поворачиваются в нашу сторону и замолкают. Я кожей ощущаю пронизывающий насквозь любопытный взгляд. Мне становится жутко, я совершенно сбита с толку и не понимаю зачем я здесь, что нужно этим властным людям от простолюдинки вроде меня? Неужели Мадлен столько лет живет в подобном обществе властных снобов? Мой взгляд мечется от Элиша к алтарю и чем ближе мы подходим, тем более отчетливо я вижу, что алтарь не пустой. Я напряженно сжимаю кулаки, сердце мечется.

Мы подходим ближе и боковым зрением я вижу, как один из людей справа склоняет голову в вежливом поклоне и произносит:

— Элиаш.

Элиаш, без «Господин», просто Элиаш. Значит ему позволено обращаться к нему так фамильярно? Кто же ты такой?

Я повернулась к нему. Он стоит, широко расставив ноги, источая силу и уверенность. Сильный и крепкий, с глазами цвета яркого нефрита и точеными королевскими чертами лица, он пугающе близок к совершенству. Его взгляд пронзает меня насквозь. И конечно, это еще добавляет ему привлекательности. Кто бы сомневался. Его волосы прикрывали сзади шею и падали на лоб — густые пряди такого глубокого оттенка черного, что на солнце отливали бы синевой. Высокими угловатыми скулами, прямым носом и гордым, я поймала взгляд его глаз потрясающего оттенка, и у меня заколотилось сердце. Я узнала его. Это был Анзель. Я резко втянула в себя воздух и в панике оглядела остальных его спутников, но Джастина среди них не было. Незнакомые лица ловили каждое мое движение.

Зачем он здесь? Что им от меня нужно? Паника захлестнула меня. Сбежать? Как? Тут столько охраны, мне не хватит сил, чтобы воздействовать на них всех и, к тому же, я не знаю смогу ли воздействовать на вампиров и алхимиков, я никогда этого не делала. Вампиров я вообще раньше не встречала, а алхимика знала всего одного — Луциана, моей наглости не хватило бы, чтобы позволить себе тренировать на человеке, у которого хочу обучаться. И вообще Луциан другой, более человечный, что ли. Если снять с него дорогую одежду, то ни за что не отличишь его от обычного купца. Элиаш другой.

Хаос моих мыслей прервал Элиаш, который остановился по другую сторону от алтаря и мой взгляд упал на сам алтарь, а Алхимик заговорил таким же безэмоциональным голосом:

— Для нашей обители настали темные времена, Вивьен Валлета, — я опускаю взгляд на алтарь, его голос продолжает звучать, — В столице орудуют бездушные, крадут и убивают обычных жителей, Мадлен Валлета была очень близка к тому, чтобы раскрыть место, где они скрываются и кто их предводитель и они добрались и до нее, здесь в белом замке.

Я завалилась вперед и зажала обеими руками рот, чтобы подавить нарастающий в горле крик. Колени больно уперлись в каменный пол.

— Ее способности были уникальные, мы развивали их много лет и для нас это непосильная утрата.

Мадлен или ее способности?

— Мы обязаны были пригласить ее ближайшего родственника для опознания перед омовением и погребением. Нам жаль, ее убийца будет наказан.

Я смотрела и не моргала. Смотрела на свою мертвую сестру. Такую же красивую, только старше, она превратилась из юной девушки в потрясающе красивую женщину, такая красивая и такая мертвая. Она похожа на восковую куклу без красок, нет больше сочных пухлых губ, нет девичьего румянца, грудь ее больше не задрожит от искреннего смеха. Она даже не похожа на спящую — такая неподвижная. Руки сложены на груди, пышные ресницы закрывают стеклянные глаза.

— Нет, нет, нет… — шепчу я, не веря тому, что это происходит на самом деле, что это не дикий ночной кошмар, после которого я буду рыдать целый день. Нет!

— Мадлен была лучшей, — голос Элиша звучит так словно его разносит ветер.

Как можно быть таким ужасающе холодным и безразличным?

Но я не говорю этого вслух, я просто не могу, горло словно зажато тисками, еще чуть-чуть и я не смогу дышать.

Не знаю сколько проходит времени. Мир то меркнет, то возвращает в реальность, я рыдаю, закрыв ладонями лицо. Соленые слезы текут по запястьям, подбородку. Бесконечные слезы. Этого просто не может быть, моя Мадлен. Как такое вообще могло произойти?

Когда я пришла в себя, я все ещё была в этом ужасном месте. Мадлен все еще лежала на алтаре, такая же мертвая. Такая же реальная, как и моя боль, которая застряла внутри. Боль, которую не заглушить, боль с которой придется научиться жить.

— Ты очнулась.

Анзель. В углах его идеального рта появились напряженные морщинки. Он стоял передо мной на коленях, его рука застыла в паре сантиметров от моего лица, он не решался меня коснуться. Я зашипела. Его рука опустилась, так и не коснувшись меня.

— Что здесь делают вампиры? — я выплюнула вопрос с таким откровенным презрением, что сама удивилась.

— Не дурно, — я перевела взгляд на Элиаша: уголки его рта коснулось легкое подобие улыбки. На мгновение, затем он снова принял отрешенный и незаинтересованный вид, — Вампиры, как вы выразились, здесь именно по тем причинам, которые я вам озвучил: убийства, нападения. Они не могут бездействовать, когда здесь творятся такие зверства.

Или мне показалось или Элиаш сказал последние слова с нотками язвительности.

— Я бы хотел увести вас отсюда, — Элиаш подошел ближе ко мне.

— Что будет с Мадлен?

— Мадлен Валлета будет омыта и погребена завтра на рассвете.

Его руки коснулись моего плеча, я резко дернулась, сбрасывая неприятное прикосновение.

Рядом послышалось хмыканье, кажется, это был Анзель.

— Я хочу присутствовать, — резко сказала я.

— Конечно, это даже не обсуждается — Элиаш мягко наклонил голову, соглашаясь.

Я заставила себя подняться, не отрывая взгляд от Мадлен. Мне все время казалось, что она сейчас заворочается и очнется. Что за глупые