волосы, бледное лицо и полные страха глаза. Чуть безумия во взгляд да волосы растрепать, и будет гоголевская панночка.

Понемногу Марьяна успокоилась. Ведь ничего такого она не делала, просто смотрела в зеркало. Вглядываясь в свои глаза, пыталась понять, чего же она хочет от жизни. Страх отпустил, и её закружило в обрывках мыслей, слов, происшествий… «Нет, не улетай, соберись!» – встряхнулась Марьяна, снова всмотрелась в отражение. То, чего она хочет, непостижимо, но явно за гранью роли жены и матери. Все эти истории из фантастических книг, когда за дверью шкафа оказывается иной мир, в котором можно стать другим человеком… Так по-детски, а ведь ей уже двадцать один! Но казалось, если она не даст волю фантазии сейчас, дверь в эту тайную комнату души навсегда закроется.

Марьяна вспомнила о записке, которую выложила на стол, когда надевала бусы. Она развернула листок и два раза прочитала про себя, не решаясь услышать в ночной тишине свой голос. Из-за стены доносился громкий шёпот: Лёша и Надя о чём-то спорили. Марьяна вдохнула и принялась читать:

– Обернись, луна полная,

Посмотри в глаза мои ясные,

Загляни в сердце моё чистое.

Не жажду выгоды,

Лишь познать непознанное,

Изучить неведомое,

Ступить на дорожку —

По ухабам, да к правде.

То ль за Живою ввысь лететь,

То ль по свежему ветру за Лелею,

То ль за Марою в глубину

Омута, где потаённое скрыто.

Тропа, что для ног моих,

Работа, что для рук моих,

Дом, что для сердца моего, —

Где они? Туда пойду.

Марьяна аккуратно сложила записку и замерла в ожидании. Она долго стояла перед зеркалом, не решаясь пошевелить даже пальцем. Босые ноги сводило от холода, в горле пересохло. Пора заканчивать с «магией» и возвращаться в постель. Онемевшими руками она сняла бусы и положила их вместе с запиской обратно в ящик. Но что, если это не всё… и надо ещё подождать? Марьяна забралась под одеяло, дрожа от волнения. «Нет, мне сегодня не заснуть», – подумала она, закрывая глаза, а когда открыла, солнце было уже высоко.

О той ночи Марьяна вспоминала со стыдом. Как же глупо и наивно! Чего она ждала? Волшебства? Ничего так и не случилось. Только с Андреем, наконец, определились с датой, и Марьяна погрузилась в приготовления с большей радостью, чем сама от себя ожидала. Долгожданный покой воцарился в её душе. Почти до самого дня свадьбы.

Надя неслась как одержимая, а остальные с хмурыми лицами шли следом. Скоро показался просевший домик. В свете фонаря тени от яблоневых ветвей рисовали узоры на стене, за мутными окнами горел свет. Надя в нерешительности остановилась.

– Ну? Ты ж одна собиралась сюда идти – так вперёд! – зло бросил Лёша, но тут же сам взялся за проржавевшую ручку калитки, вздрогнув от мысли, что совсем недавно сделал это машинально, не пойми зачем. Калитка открылась с лёгким треском, и ребята вошли во двор. По заросшей сорняками дорожке дошли до крыльца, поднялись по кривым ступеням. Дивно выглядела их нарядная компания у дряхлого дома. Ребята протиснулись на веранду, тесную и заваленную пыльным хламом: толкушки, ложки, тряпки, листы бумаги, огарки свечей… Лёша повертел баночку с чем-то, похожим на мёд, Ксюша шикнула на него. Но сама не удержалась и потрогала пучок засушенных трав.

– Пелагея Ивановна… – почти шёпотом позвала она.

– Спит, наверное, а свет забыла выключить, – тихо сказала Янина. – Пойдёмте в дом.

Все замялись на пороге, не решаясь ступить на старые половички. Роскошная, но пыльная люстра заливала комнату ярким светом. Из дальнего угла на гостей измученно глядела икона Божьей Матери.

– Странно: свет горит, а никого нет. Вроде бабушки так не делают, – сказал Лёша. – Жутковато!

Из большой комнаты двери вели в две крохотные спальни. Лёша и Надя, не сговариваясь, разошлись. Остальные стояли на пороге как вкопанные.

– Тут пусто! Кровать застелена, никого нет, – подала голос Надя.

– О чёрт! – закричал Лёша, и девушки сжались от страха.

– Что там? – дрожащим голосом спросила Ксюша. В тот же миг под ноги ей выскочил огромный рыжий кот, а вслед за ним выбежал Лёша.

– Что-что… Напугал меня, гад!

– Да это ты нас напугал, орёшь тут! – разозлилась Янина. – Где, блин, бабка? Может, в летней кухне?

– Там свет не горит и заперто, я видел, – ответил Лёша.

– Ну и куда она могла подеваться? – пробурчала Ксюша. – Может, уже в курсе событий и тоже на поиски отправилась?

– Жутковато здесь, не знаю, почему, – поёжилась Янина.

– Жутко то, что пропала Марьяна, – процедил сквозь зубы Андрей. – Идёмте.

Но никто не шевельнулся.

– Я… – начала Ксюша. – У меня тут эти… дневники бабкины.

– И что?! – вскинулся на неё Андрей. – Там написано, куда делась Марьяна?

– Я не знаю, что там написано, – спокойно ответила Ксюша, – потому и подумала…

– Давайте их прочтём! – возбуждённо перебила Надя. – А ещё обереги! Мы Янине не дали оберег.

Лёша с подозрением посмотрел на сестёр: кажется, они в таком шоке, что готовы заниматься любой суеверной ерундой.

– Читать, значит, будете? – Андрей нервно засмеялся и запустил руки во взмокшие от пота волосы. – Вот прям тут сядете записки сумасшедшей бабки читать?!

– Слушай, – всё так же ровно продолжала Ксюша, – поисковиков ты вызвал, они приедут, наверное, уже к утру. Берег до сих пор половина деревни обыскивает. Думаю, уже и в лес с фонариками забрались. Ты можешь идти с ними, тебя ведь никто не держит. За нас-то чего переживаешь?

– Вам мать сказала со двора не уходить, – мрачно ответил Андрей.

– Мы вернёмся, – заверила его уже Надя. – Но вдруг бабка Пелагея вот-вот придёт? Подождём её, а пока посмотрим, чего она нам понадавала.

– Я согласна с Андреем, – встряла Янина. – Это звучит как бред.

Лёша молчал, закусив губу. Да, бред полнейший. Но эта дурацкая сказка, и мелодия, которую он сам слышал дважды. А ещё сны… Он не мог ни согласиться с Надей и Ксюшей, ни возразить им.

– Я передам вашей матери, что вы здесь, – Андрей махнул на них рукой, – и займусь реальными поисками. Пока ещё не поздно.

Как только он вышел, Надя тут же кинулась к Ксюше.

– Доставай! – указала она на её сумочку, – дай Янине оберег, и будем смотреть дневники.

Ксюша выудила зеркало и протянула сестре. Янина взяла его с недоверием. Она рассмотрела узоры на тыльной стороне, перевернула, взглянула – и тут же, вскрикнув, бросила зеркало и отскочила, наступив Лёше на ногу.

– Ты чего?

– Там! Там! – только и могла выдавить из себя побледневшая Янина. Надя тут