аромат летней ночи. Он всё ещё не верил. Даже шагам – подумал, что звери бродят. Не верил и тогда, когда лёгкость этих шагов наполнила всё тело от макушки до пяток мучительным напряжением. И даже потом, когда ощутил, как колени опускаются на траву, а шёлковые волосы щекочут локоть. Он открыл глаза – и всё ещё некоторое время не верил.

– Откуда ты узнал? – спросила Дивья.

– Шаман сказал. Мир, – Лёша был не в силах скрыть раздражение, смешанное с ревностью. – У меня другой вопрос. Почему ты не сказала, что можешь бывать в Явьем мире каждое полнолуние?

– Ты сам понимаешь, – ответила она со вздохом.

– Нет.

– Не хотела тебя привязывать.

Он мог бы много сказать по этому поводу, но летние ночи так коротки, а полнолуния так редки, что всё это стало неважно.

– Это тебе, – В знак примирения Лёша протянул ей деревянного петушка. – Точная копия того, что у нас на крыше.

– Спасибо.

Пока она рассматривала фигурку со всех сторон, он коснулся пальцами её запястья, провёл, едва касаясь, к сгибу локтя и вверх по плечу. А потом притянул к себе.

Ухнула сова, сев на ветку, что прямо перед её приземлением появилась в воздухе.

Сквозь стрекот сверчков, за шумом речного течения можно было услышать, как в недрах горы прядётся нить, а над горой кружат вещие птицы.

Ш-пш – поёт веретено в умелых руках.

Нить судьбы нескончаема.