Как странно звучало это слово в устах невидимого Хозяина. Словно его предлагали в дар и одновременно произносили как угрозу. Оно завораживало и пугало. Жить… Видеть, чувствовать, действовать. Ощущать свое длинное членистое тело, использовать его мощь, которую уже чувствовало существо. Быть… Находиться где-то, присутствовать. Это было единственной ценностью, тем, ради чего стоит… что именно? Ответ пришел сам собой: все, что угодно. Сомнений нет. Существо будет подчиняться голосу, оно никогда не ослушается его. Оно ждало, жаждало приказаний, молило о них Хозяина, горя нетерпением доказать свою преданность и готовность.

И голос смилостивился и отдал приказ…

В холодном утреннем воздухе было отчетливо видно, как дрожит линия горизонта — черная полоса приближалась, на глазах превращаясь в орду. Уже можно было различить круглые щиты с грубо намалеванными желтыми драконами и помеченные той же эмблемой черные и красные знамена. Лес копий колыхался над рогатыми шлемами, стальные наконечники тускло поблескивали в розовых лучах рассветного солнца.

Позади конницы виднелись буйволы, влекущие разобранные осадные башни, катапульты и баллисты. Натужно скрипели груженные камнями, бревнами и горшками с зажигательной смесью повозки, оглашая степь заунывной песней войны.

Крепость считалась неприступной, но любой истинный полководец знает, что неприступные крепости существуют только в воображении самолюбивых и самоуверенных людей, поэтому герцог Даршак, комендант Норфорда, еще два дня назад, когда стало известно о приближающейся вражеской армии, велел согнать за крепостные стены весь скот, пополнить запас метательных снарядов, приготовить чаны с маслом и смолой. Люди вооружались, на стены поднимались сработанные наспех катапульты — в дополнение к старым надежным боевым машинам, способным посылать камни на четыреста, а то и пятьсот ярдов.

Поэтому появление на горизонте орды не застало защитников Норфорда врасплох — до времени затаившиеся воины стояли на стенах, скрытые каменными зубцами, — тем более что посланные в дозор отряды предупредили о приближении неприятеля. И все же лица людей были мрачны — слишком многочислен был враг. Да и что ему понадобилось в человеческих землях? Этого орки не объясняли — они просто вторглись в Ольтодун, захватывая один город за другим, разрушая крепость за крепостью. Ни одна из них не сдалась, никто не сложил оружия, но устоять против шедшей на один за другим приступ орды было невозможно. Потом на короткий срок наступило затишье, и вот низкорослые захватчики подступили к стенам Норфорда.

Герцог Даршак стоял на донжоне крепости, наблюдая за приближением неприятеля в короткую подзорную трубу. По предварительным подсчетам орков было около десяти тысяч, они везли почти сто катапульт и других стенобитных и осадных орудий. В последние годы считалось, что численность орков значительно сократилась в результате длительной войны в Межморье, предполагали даже, что их раса почти истреблена, как вдруг они вылезли из своих нор и с остервенением напали на Ольтодун, уничтожая все на своем пути, кроме рабов, которых угоняли в свое королевство Качар.

Даршак поднял руку, привлекая внимание военачальников. Воины приблизились, ожидая приказаний.

— Они будут здесь через полчаса, не раньше, — сказал герцог, складывая подзорную трубу и передавая ее оруженосцу. — Собирайте людей, они должны быть готовы. Сперва угостим их из катапульт. Лорд Айршек, я надеюсь на вас. Затем, когда орки полезут вперед, обстреляем их из арбалетов и луков. Барон Град, не подведите. И да помогут нам боги!

Воины молча поклонились и отправились исполнять приказания. Герцог Даршак присел на выступ крепостной стены и еще раз обвел глазами потемневший от приближавшейся армии горизонт. У Норфорда не было шансов отбиться от орды, гарнизон был слишком малочисленным, однако воину и в голову не приходило сдаваться. И он знал, что никто из обитателей крепости не предпочел бы капитуляцию смерти.

Когда орки подошли достаточно близко, по ним ударили из катапульт. Многофунтовые каменные глыбы обрушились на их шеренги, размазывая, вбивал в землю, уродуя. Но орки быстро ответили, и начался смертоносный обмен снарядами. С гудением куски гранита и базальта рассекали воздух и врезались в ряды людей, орков, песок, стены Норфорда. Орки сосредоточились на башнях, возведенных по обе стороны от ворот, — именно на них располагались стрелки, которые должны были обрушить на тех, кто понесет таран, лавину стрел. Во все стороны летели осколки, каменное крошево секло людям лица, падали вниз крепостные зубцы.

Даршак увидел, что к стенам Норфорда приближаются осадные башни — высоченные угловатые сооружения, обтянутые мокрой кожей, чтобы предотвратить возгорание. Внизу подрагивали чугунные набалдашники таранов, отлитые в виде бараньих голов.

— Разрушьте их катапульты! — отдал приказ герцог, и десятки людей побежали вниз, чтобы передать его расчетам.

Орки накатились на крепость орущей и гремящей волной, ударились о стены приставные лестницы, облепленные вооруженными секирами и кривыми саблями воинами, на щитах которых желтел силуэт дракона. Тот же знак трепетал на реющих над рядами орков знаменах.

Через несколько минут завязалась рукопашная на бастионах. Люди сбрасывали противников со стен, рубили мечами, поражали стрелами, но врагов становилось все больше, они наваливались на лестницы, и у защитников Норфорда не хватало сил, чтобы столкнуть их.

Все чаще мелькали эмблемы Качара на бастионах крепости, все реже взлетали в воздух запущенные катапультами камни. И вот ударили тараны осадных башен, врезались в кладку и засели в ней. Упали деревянные мостки, и орки заструились по ним, врубаясь в ряды людей.

Герцог Даршак наблюдал за этим, скрипя зубами от отчаяния. Его рука сжимала меч, но вступать в бой было рано. Воинам нужен лидер, без него они не продержатся и часа.

Над воротами раздались крики, на лебедках потянули наверх наполненные горячей смолой чаны — значит, орки принесли таран. Первый удар разнесся над Норфордом через пару минут. В наступавших полетели камни, бревна и стрелы, полились потоки густой дымящейся смолы. Визг и крики почти заглушили шум битвы, а потом раздался второй удар и вслед за ним — треск поддающихся напору ворот.

* * *

Тьма… тьма… свет… ярко и больно, режет глаза… все меркнет… смерть…

Угасание… глухота… полет во мраке…

Боль… страдание… смерть… снова боль… непереносимая боль…

Свет и подобие жизни, существование, вечность…

Огонь со всех сторон… надвигается жар, обжигает… нет сил терпеть… желание умереть, прекратить мучения… воздуха не хватает…

Все тело разрывается на куски, его больше нет, оно исчезло…

Пустота и опять бесконечный полет в кромешной тьме…

Никакой надежды…

Утрата. Что-то давно прошедшее и невосполнимое, рождающее отчаяние. Как хочется вспомнить, но кругом — высокие невидимые стены, они не позволяют ни о чем думать, только чувствовать! И снова волны боли, накрывающие с… головой? А есть ли она? Все окружающее кажется призрачным и нереальным. Но в то же время нельзя вспомнить и ничего, кроме этого… странного темного мира, до краев наполненного страданием. Надежды нет…