Его не могли толком окружить, поскольку деревья стояли слишком тесно, а ветки доставали почти до земли. Нападавшим пришлось атаковать Сафира по одному, так что ему не составило большого труда расправиться с ними.

Первого он пронзил мечом, сделав нырок под удар, нападение второго отразил топориком, отступил, заставляя противника последовать за ним, и неожиданно бросился вперед, выставив клинок. Крестьянин сам напоролся на него, и Сафир провернул лезвие. Из раны хлынула кровь, и он поскорее вынул меч, чтобы рукоять не стала скользкой.

Еще двое напали на него почти одновременно, но мешали друг другу, так что Сафир прикончил их простыми приемами: одного полоснул клинком по горлу, другому пробил череп топором. Последний противник при виде того, как его товарищи падают одни за другим, сбежал. Сафир не стал его преследовать. Отдышавшись, он вернулся на поляну, чтобы найти старика и заставить показать безопасную дорогу к Урдисабан.

Рядом с домом никого не было, и Сафир, обойдя его вокруг, поднялся по низким ступенькам и толкнул дверь. Она оказалась не заперта и отворилась с тихим скрипом. Внутри было темно и тихо, пахло потом, едой и сеном. Сафир пошел на ощупь, пока не увидел внизу узкую полоску бледного света.

— Это вы? — раздался низкий знакомый голос. — Догнали? — вслед за этим раздались шаги, дверь распахнулась, и на пороге перед Сафиром появился старец, который при виде незваного гостя отшатнулся и едва не упал, зацепившись за табурет.

— Нет, как видишь, это не они, — сказал Сафир, входя и прикрывая за собой дверь. — И, боюсь, те, кого ты послал за мной, больше не вернутся. Сбежать удалось только одному, но, похоже, он не счел нужным возвращаться сюда, чтобы защитить тебя.

— Такова людская благодарность, — отозвался старец без особой выразительности. — Никто не может ждать, что получит за свои труды сполна. Да я и не ради этого здесь поселился.

— А зачем же?

— Это тебя не касается. Убей меня и отправляйся к своим. Доложи, что Самира больше нет. Тащить меня куда бы то ни было бесполезно. Остальных я все равно не выдам.

— Ну, не будь так уверен в своей твердости, — произнес Сафир рассеянно. Он слушал старика вполуха, осматривая комнату и прикидывая, что может пригодиться ему в дороге. — Я видел людей, которые смеялись палачам в лицо и клялись, что не скажут ни слова, а потом рыдали, словно малые дети, и умоляли прикончить их.

— Пытать меня нет смысла, — покачал головой старик, — я слишком стар и быстро умру. Вашим мучителям не удастся…

— Ну хватит, — перебил его Сафир. — Мне надоело слушать всякий бред. Говори, как мне без помех добраться до Урдисабана, и можешь продолжать заниматься своими делами, которые меня совершенно не интересуют.

— Ты думаешь, я тебе поверю?

— Слушай, — Сафир тяжело вздохнул, — может, ты не заметил, но я не собираюсь вырывать у тебя никаких тайн. Мне просто нужно срочно попасть в Тальбон. Скажи, где находится дорога, на которой нет мародеров и прочих препятствий, и я уеду. Остановить ты меня все равно не сможешь, так что не понимаю, чего ты упрямишься.

Старик помолчал, потом криво усмехнулся.

— Иди на север, — сказал он тихо. — Шагов семьсот, не больше. Попадешь на старый тракт. Но на лошади там не проедешь, после урагана его завалило деревьями. Поэтому там никого нет и опасаться нечего.

— Как же я поеду, если путь завален?

— А ты иди пешком. Все равно другого пути нет.

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

— Если не найдешь дорогу, вернись и убей меня. Уходить мне все равно некуда.

— Ладно. А ты уверен, что лошадь…

— Не пройдет, поверь, — отозвался старец. — Но учти, тракт действительно сильно завален. Поэтому его и не стали расчищать. Тем более что есть другая дорога, пошире и получше. Та, на которой ты встретил мародеров.

— Ладно. Прощай, — сказал Сафир. — Я возьму у тебя кое-что, — с этими словами он прихватил со стола краюху хлеба, ломоть вяленой свинины и мешочек сухарей.

— Бери, бери, — отозвался старец, садясь на низкую скамью у стены.

Через пару минут Сафир вышел на улицу и огляделся: нет ли того крестьянина, что сбежал. Но на поляне было пусто и в ближайших зарослях вроде тоже. На всякий случай держа меч наготове, Сафир направился к своей стоянке. Хотя коня нужно было оставить, он не собирался обрекать животное на гибель. Жеребца следовало отвязать, а из леса он выберется сам. Кроме того, к седлу был приторочен мешок с кресалом и остатками провизии, а оставлять их в планы Сафира не входило.

Собрав все вещи, он отправился через лес на север, надеясь, что старик не солгал и рано или поздно он все-таки выберется на дорогу, пусть даже она будет завалена сотней деревьев. Конечно, в начале пути Сафир не думал, что добраться до Тальбона окажется так трудно. Проклятый мятеж! Если бы не он, Сафир мог бы уже мчаться по трактам Урдисабана, а не скользить по замшелым корням, кляня все на свете.

Он шел почти полчаса, прежде чем деревья расступились, и вышел на заброшенную дорогу, такую узкую, что по ней, должно быть, и в лучшие времена не могли разъехаться двое. Неудивительно, что ее не стали расчищать. Шагах в пятидесяти справа виднелся поваленный ствол давно мертвого дерева, лишенный листьев, но с кучей торчащих во все стороны сухих веток.

Перелезть через него оказалось нелегко, тем более что мешок постоянно цеплялся за сучья, а растрескавшаяся от времени кора разваливалась, стоило на нее наступить. Вскарабкавшись на ствол, Сафир поглядел вдаль и тихо застонал: дорога была прямой и в свете луны казалась белой лентой, но до самого горизонта ее пересекали десятки лежавших вповалку деревьев различных размеров. Некоторые упали друг на друга и образовали довольно высокие заторы.

Сафир вздохнул и начал спускаться. Предстоял нелегкий путь. К счастью, оказалось, что большинство деревьев можно обойти — они росли у дороги, так что со стороны корней особенных препятствий не было.

Утром Сафир повалился на обочину без сил. Он прошел всего пару миль, но ему казалось, что еще несколько шагов — и будет край света. Подкрепившись, Сафир лег спать в тени елей и проснулся незадолго до полудня, когда солнце уже стояло над вершинами деревьев. Нужно было идти дальше, и он полез на очередной ствол. На этот раз это была огромная пихта с разлапистыми ветвями. Вскарабкавшись, он взглянул вперед и с радостью увидел, что дорога не вся завалена: участок, что открылся его взору, был свободен. Видимо, здесь деревья глубоко ушли в землю и вывернуть их оказалось не под силу даже урагану.

Сафир двинулся по тракту, и после всех предыдущих ползаний вверх-вниз ему казалось, что он идет по столу, хотя дорога была в отвратительном состоянии: вся покрыта рытвинами и ухабами, завалена обломанными ветвями и сухими листьями.

К вечеру снова встретились завалы и пришлось обходить и карабкаться по веткам. Сафир сто раз пожалел о том, что не попытался продраться через лес мимо мародеров и сэкономить время и силы, но возвращаться было поздно. Его лицо было исцарапано, тело покрывали синяки и ссадины, руки кровоточили. Мышцы гудели от напряжения, и иногда Сафиру казалось, что ему не хватит сил, чтобы идти дальше.