— Конечно! — горячо воскликнула Равена. — Он же мой брат! Я хочу все о нем знать.

Отец снова вздохнул, но в этот раз тяжело и печально.

— После кончины отца, Амиру нельзя было оставаться среди своих родственников из-за внутрисемейных распрей. Ты уже знаешь, что отец Амира был моим другом. Еще при жизни он попросил меня позаботиться о его сыне, если с ним что-то случится. Я дал слово и сдержал его.

«Внутрисемейные распри», — задумалась над словами отца Равена.

Ей трудно было представить себе, как люди, принадлежащие к одной семье, могут враждовать друг с другом. Разве семья — это не тогда, когда все друг друга поддерживают и друг о друге заботятся?

— Но неужели его родственники никак не могут поладить между собой? — вслух удивилась Равена. — И разве это правильно, что он живет вдали от своей кровной родни?

Отец склонил голову набок и сказал задумчиво:

— Амир уже повзрослел. Скоро он сам решит, оставаться ему с нами или вернуться к людям, с которыми он связан кровными узами.

Глаза Равены широко открылись от удивления. Она и не подозревала, что такое может случиться.

— Амир может покинуть нас? — спросила она.

В груди потяжелело. За эти шесть лет, что Амир жил в их доме, она привязалась к нему. Несмотря на его дерзкий характер и поведение, которое она часто не одобряла, Равена знала, что ей будет не хватать брата, если он вдруг исчезнет из ее жизни.

— А ты будешь скучать без него, если это случится? — понимающе улыбнулся отец.

Равена смущенно нахмурилась.

— Еще чего, — отвернулась от проницательного взгляда родителя она. — Без него станет даже лучше. По крайней мере, никто не будет больше говорить, что у меня глаза цвета грязных голубиных перьев.

В этот момент в библиотеку заглянула служанка и, найдя взглядом Равену, сказала с улыбкой:

— Юная госпожа, ваша матушка распорядилась позвать вас к завтраку. Вы ведь голодны, крошки не было во рту со вчерашнего дня.

Равена внезапно почувствовала, что и впрямь проголодалась.

— Иди, — велел отец. — Эмилия… то есть твоя матушка не перестанет волноваться из-за твоего вчерашнего обморока, пока не увидит, что у тебя хороший аппетит.

Снимая шаль и вешая ее на спинку кресла, Равена скрыла улыбку в уголках губ. Отец всегда смущался, когда называл при ней маму по имени. Удивительно, но ее родители, несмотря на то, что прожили вместе уже долгие годы, до сих пор были трогательно влюблены друг в друга.

Когда Равена уже взялась за дверную ручку, чтобы выйти, ее остановил голос отца:

— И не обращай внимания, что говорит Амир, у тебя очень красивые глаза!

Равена недоверчиво скривилась.

— Папа, ну что ты говоришь, — возмутилась она явной отцовской лести. — Они же темно-серые. Что может быть красивого в глазах цвета грязи?

— Серые? — удивился отец и улыбнулся. — Какие глупости. У моей дочери всегда были прекрасные синие глаза!

Равена остолбенела, перестав даже мигать — только продолжала смотреть на отца, будто ждала, что он скажет что-то еще. Но папа, похоже, уже не замечал ее присутствия. Опустив взгляд в книгу, он глубоко погрузился в чтение, и весь его вид говорил о том, что мыслями он уже не здесь.

Выйдя в коридор, Равена нащупала рукой стену и наконец, выйдя из оцепенения, смогла моргнуть.

— Что это сейчас было? — потрясенно прошептала она вслух.

Почему ее отец это сказал?

Этот вопрос весь день не давал покоя Равене. Слепая любовь отца, который видит своего ребенка краше, чем есть на самом деле? Но Равена прекрасно знала, что ее отец никогда не был одержимым родителем. Гидеон де Авизо безусловно любил дочь — Равена не сомневалась в этом, — но любовью разумной и спокойной. Где-то даже чересчур спокойной. Там, где матушка начинала волноваться о Равене — когда, будучи ребенком, та подхватывала какую-нибудь хворь, — отец всегда с безмятежной улыбкой говорил, что все уладится, и нет повода для волнений.

Если задуматься… Равена никогда не видела своего отца сильно взволнованным. Его спокойствие в любой ситуации кого-то постороннего удивило бы, но именно эта черта его характера всегда внушала Равене уверенность, что все их трудности не так уж значительны — с ними можно справиться. И она даже не сомневалась, что ее матушка чувствует то же самое.

«У моей дочери всегда были прекрасные синие глаза»…

В очередной раз заглядывая в зеркало, откуда на нее смотрела пара тускло-серых, совсем не выразительных глаз, Равена думала: вероятнее всего, отец просто пытался подбодрить дочь своими словами, считая, что насмешки Амира ее обижают. Подбадривание получилось весьма неуклюжим, но в этом папа был не силен — ничего не поделаешь.

Амир не появился дома к обеду. Матушка была недовольна, но поворчала, скорее, для порядка. Однако когда брат не вернулся и к ужину, ворчание его приемной матери было уже не притворным, а вполне настоящим.

Равена же не на шутку встревожилась. Вдруг Амира все-таки поймала полиция или канрийские маги? Ему не стоило идти в город ни сегодня, ни в ближайшие дни. Совсем скоро торговцы из Кан-Ри, распродав свой товар, покинут Бриест, и полиция забудет связанную с ними кражу. Неужели Амиру обязательно было так рисковать? О чем он только думает?!

Ей вспомнилась вчерашняя встреча со стариком, перевозившим беляву, и его слова: «Целый золотой нирах!». Да, верно, золотая монета, которую Амир с такой щедростью отдал старику, не шла у нее из головы. Не давало покоя и то, что слово ей явно знакомо.

Отправившись сразу после ужина в библиотеку, Равена нашла на одной из полок книгу, автор которой — опытный путешественник — рассказывал о тех странах, где он побывал. Когда-то, будучи ребенком, она взахлеб читала о его странствиях. Помимо прочего, в своей книге он рассказывал, какие деньги в ходу в той или иной стране. Взяв книгу, Равена отправилась к себе в комнату.

За окном сгущались сумерки, когда, оторвавшись от чтения, она услышала в коридоре твердые быстрые шаги. Принадлежали они, безусловно, Амиру — у отца шаг был мягкий и неторопливый.

Равена облегченно выдохнула: слава небесам, с этим негодником ничего не случилось! Однако же любопытно, где он был. Равена даже не сомневалась, что брат не сообщил родителям, какие дела зовут его в Бриест на весь день — иначе матушка не гневилась бы так за ужином. С каких пор у Амира появились секреты от семьи?

В коридоре хлопнула дверь, и шаги брата затихли — Амир закрылся в своей комнате. Равена прислушалась к себе — волнение, преследовавшее ее с ужина, и вызванное отсутствием Амира, почему-то не проходило, несмотря на то, что брат вернулся, и, похоже, ничего страшного с ним в городе не произошло.

Равена вернулась к книге. Она по памяти находила те места, где упоминались монеты других стран, но слово «нирах» ей ни разу не встретилось. Где же она могла его слышать?