столовую. Рядом со мной семенила шарик Тиша, к которой я уже даже немного привязалась.

Мы прошли сквозь большую квадратную комнату с побеленными стенами — там по обеим сторонам длинного, покрытого зеленой клетчатой скатертью стола, недружно стучали ложками об одинаковые синие тарелки немногочисленные люди и тролли. На нас они не обратили ровно никакого внимания — молча продолжили уплетать еду. «Простые постояльцы», — коротко объяснила Альда и направилась дальше. Я с Тишей двинулась за ней, мельком подумав, что я, стало быть, все-таки непростая гостья.

В какой-то момент Тиша пробормотала: «Я к своим!» — и, увидев, что Альда одобрительно кивнула, свернула в полутемный переход, прикрытый занавеской с оборками. А мы подошли к двустворчатой полупрозрачной двери, которую Альда живо толкнула пухлой ладонью.

Двери послушно распахнулись. Мы попали в захламленный гостиничный двор, заставленный корытами, колесами, досками — когда я приехала, я не видела его, потому что входила с другой стороны. Но когда Альда вывела меня через ворота, я не поверила своим глазам — такой роскошный вид мне открылся.

Круглую поляну с сочно-зеленой, аккуратно постриженной травой украшали клумбы с крупными розами: кремовыми, белыми, розовыми и совершенно необычными: ярко-лиловыми и серебристыми. Посреди поляны весело брызгал фонтан с голубой чашей в виде цветка, в центре белела скульптура задумчивой полуобнаженной девушки. Неподалеку был красиво накрыт овальный стол: на розоватой скатерти по всем правилам были расставлены приборы. Фарфоровая супница, хрустальная салатница, накрахмаленные салфетки, белоснежные тарелки с блестящими вилками — все это так не вязалось с убогой обстановкой гостиницы, что я ахнула.

На фоне ослепительных Сапфировых вершин поляна выглядела сказочным местом, оазисом, островком чудесного мира. Главное — не оборачиваться, чтобы не видеть покосившиеся, облупленные доски побитого жизнью отеля.

— Ну как, хорошо я постаралась? — дружески подтолкнула меня Альда, кивнув в сторону накрытого стола. Она не подумала о наших разных весовых категориях, и я от неожиданности чуть не упала на траву. — Скажи, красота? Да для наших дорогих гостей я в лепешку расшибусь! Было бы для кого трудиться!

— Красота! — искренне проговорила я, с изумлением глядя на богатый стол, на стриженную траву, на ухоженные клумбы с розами. — А кто ухаживает за клумбами? Сама успеваешь? — я уже приспособилась обращаться к Альде на ты.

— Когда сама, когда вершики помогают, — призналась Альда. — Особенно Тиша — она у нас любительница красоту наводить. …О, вот и этот пришел! Зрасьте пожалуйста! — недружелюбно проговорила она, и я поразилась, думая, что она обращается так к господину Эдвину. Но оказалось, что рядом с хозяйкой отеля, словно унылая тень, встал Человек номер Четыре.

— Явился не запылился! — мрачно проговорила Альда.

— Хочу есть. Время полдень. Где обед? — сумрачно поинтересовался Четвертый.

— Да будет тебе обед! Подожди. Посиди вон на лавочке!

Недовольный Четвертый послушался — присел на скамейку возле роз, словно сложившись вдвое, и печально подпер голову руками. Похоже, роскошный вид на синие горы его нисколько не радовал.

— Значит, он тоже необычный постоялец? — покосилась я в сторону Четвертого.

— Да какой он постоялец! — махнула рукой Альда. — Он мой супруг! Муж — объелся груш. Вышла за него замуж на свою голову…

Я поразилась — так не подходил этот унылый, тощий, бледный тип к розовощекой, громкой, пышущей здоровьем Альде. А она уже взмахнула руками:

— Ох, к нам идет господин Эдвин! Да не из гостиницы, не туда глядишь, что ты! Вон оттуда он идет — со стороны гор! — и завопила во всю мощь крепкого горла. — Капитан Эдвин! Дорогой капитан Эдвин! Прошу к столу! Прошу вас!!

Глава 10. Семейные узы

Господин Эдвин услышал Альду. Он ускорил шаг, подошел к голубому фонтану и улыбнулся. Я вновь отметила, как хороша его улыбка: в выразительном и несколько суховатом лице появлялось что-то задорное, живое, мальчишеское.

— Великолепный стол, Альда! — искренне сказал господин Эдвин, и та расцвела, прижала пухлые ладони к могучей груди. Торопливо проговорила:

— А ваш помощник господин Тинк уже отобедал. Я угостила его чечевичным супом и овсяными оладьями, которые он так любит. И заварила чай с мятой!

— Да, я знаю, он вам благодарен. Тинк кормит нашего дракона, ведь скоро нам предстоит вернуться в Сапфир. В этот раз мы решили сэкономить время, поэтому поехали на драконе, а не на лошадях, — объяснил господин Эдвин и вдруг обернулся ко мне.

Что-то мелькнуло в его голубых глазах. Он замер, выпрямился, поправил волнистую каштановую прядь, упавшую на лоб, и я почувствовала, как у меня потеплели щеки.

— Госпожа Злата, — наконец проговорил он. — Вы выглядите великолепно. Я бы сказал больше, но… — он покосился на Альду, на уныло маячившего за ее спиной Человека номер Четыре и вежливо завершил. — Но у меня нет слов, чтобы выразить восхищение.

Я увидела, как Альда незаметно показала мне большой палец — мол, молодец, девочка, отлично, это успех! А я смутилась и мысленно вновь поблагодарила розового вершика Тишу, которая своими серебристыми кубиками-тюбиками и золотыми ручками в лимонных перчатках превратила меня из бледной моли в красавицу. Непростая у нее была работа, если учесть какой отпечаток оставили на моем лице слезы, нервы и бессонные ночи! И потекшая тушь.

— Ну, дорогие, к столу, к столу! — воскликнула Альда — достаточно громко, но все-таки потише, чем обычно. — Лучшие блюда сегодня только для вас!

— Почему же — только для нас? — проговорил господин Эдвин. — Когда я приезжаю, всегда обедаю вместе с вами, Альда. Давайте не отступать от традиций.

— Давно пора бы оставить разговоры, заняться питанием и не выбиваться из графика, — вдруг подал голос Человек номер Четыре. Альда сердито фыркнула.

Лосось с овощами был очень хорош. Как и салат с огурцом, как и золотистый сливочно-сырный суп с сухариками, украшенный листиком мяты, как лодочки из слоеного теста, как и кисло-сладкий малиновый морс. На десерт тролль-помощница принесла мороженое — розовые, политые карамельным сиропом шарики в молочно-белых фарфоровых креманках. И я поняла, что в поварском деле Альда понимает куда больше, чем в гостиничном.

Жеманиться и отказываться от угощений я не стала и с удовольствием попробовала всё, что мне предложили.

Напротив меня обедал Человек номер Четыре — тролль-помощница в белом фартуке и высоком колпаке, подвязанным под подбородком, то и дело подкладывала еду на его тарелку. Четвертый с кислым выражением лица попробовал все изысканные блюда и презрительно морщился. А потом — вот уж я удивилась! — троллиха притащила ему синюю, с белыми ромашками, слегка закопченную кастрюлю. Она большим черпаком стала подкладывать Четвертому густую серую кашу, довольно неаппетитную на вид. Но тот,