захочет сохранить и это преступление в тайне. ФБР хочет собственноручно заниматься этим. Но… придется обойти ФБР.

Раше вздохнул.

— Ладно, ладно… Вот беда, эту серию «Зеленых акров», что покажут сегодня вечером, не станут повторять.

Глава 6

Через сорок минут Шефер прошел за желтую ленту, минуя протестующего лейтенанта, и вошел в фойе тира. Раше шел за ним по пятам, приговаривая:

— Черт возьми, Шеф, капитан нас уволит, если он…

— Вот и отлично, — прервал его Шефер. — Мне нужен отпуск.

Стеклянная входная дверь была залита кровью, но не разбита. Шефер вошел в нее, и под его ногами хрустнуло стекло. Полки с оружием, вытянувшиеся вдоль стен, были разбиты.

— Трупов нет? — спросил Шефер.

Раше огляделся. Все вокруг было разрушено, крови предостаточно, и он не сразу обратил внимание, что нигде не видно тел.

Шефер, конечно, никогда не позволял второстепенным деталям отвлекать его.

Здесь находились три судебных эксперта, орудовавших в вестибюле фотоаппаратами и пинцетами. Они были в гражданском, и Раше не мог сказать, были они из Управления Полиции или из ФБР. Ни одного из них он не знал.

Один из них поднял глаза и сказал:

— Трупы в тире. Мы осмотрели большинство из них. Выжил только один, офицер Джозеф Салвати — он отправлен в госпиталь с сотрясением мозга и сломанным носом.

Шефер покачал головой и оглядел место происшествия.

Раше смотрел на огневую линию, вглядывался в окна, стараясь не обращать внимания на трещины, которых раньше тут не было.

Освещения в тире не было, но Раше было достаточно света, льющегося из фойе. Тела были подвешены к потолочным балкам и разбитым лампам. Они медленно покачивались, обдуваемые вентиляторами. Кровь с трупов все еще капала. Неиспользованная мишень все еще была зажата в пальцах одного из мертвецов — Раше остолбенел от этого сюрреалистического зрелища.

Шефер подошел к Раше и через разбитую дверь указал электрическим фонариком на пол тира. Луч света сиял на полированном металле огнестрельного оружия и магазинах с патронами, скользнул по ярко-красным лужам крови.

— А у них было достаточно скобяных изделий, — Раше созерцал разбросанный арсенал.

— Который не пошел им на пользу, не так ли? — отозвался Шефер.

Сначала Раше подумал, что оружие принадлежало атакующим, но сейчас понял, что Шефер прав — число пистолетов на полу соответствовало количеству тел.

Стараясь сдержать вопль, Раше произнес:

— Кажется, я знаю некоторых ребят.

— Я тоже. — Шефер сказал это ровным сухим голосом, но Раше был слишком ошеломлен, чтобы заметить это.

— Когда в прошлый раз поубивали бандитов, — чтобы удержаться от крика, Раше решил говорить, — я подумал, что их прирезала конкурирующая группировка. Но теперь я думаю, что это не так. В этот раз не повезло нашим парням.

— Кто бы это ни был, он не любит людей, — сказал Шефер.

Минуту они стояли, обдумывая сложившуюся ситуацию. Раше дрожал. Огневая линия была около ста футов длиной, но дальний конец был полностью погружен во тьму. Темное помещение было полно болтающихся искалеченных тел. Может быть, убийца затаился в темноте?.. Что он делал здесь?

Все это слишком живо напоминало ночных чудовищ из детского сна Раше. Мать говорила, что они не существуют…

— Пошли, — сказал Шефер. Он шагнул к разбитой двери.

В это же время открылась дверь оружейной мастерской, и оттуда, один за другим, вышли четыре человека. Одним из них был капитан Мак Комб.

Шефер обернулся на звук открывшейся двери, и Мак Комб сразу увидел двух детективов.

— Что за… — Мак Комб запнулся. — Шефер! Раше! Какого дьявола вы здесь делаете! Кто дал вам право тут находиться?

— Здорово, — пробормотал Раше, стоя за спиной Шефера. — Просто здорово.

— Заходите, мак Комб, — пригласил Шефер. — Здесь были убиты наши друзья! Не говорите мне, что и это дело вы отдадите расследовать ФБР.

— Не вам задавать мне вопросы! — взревел Мак Комб и огляделся, ища поддержки. — Я требую немедленно покинуть помещение. Если вы не уберетесь самостоятельно, вас уведут силой!

— На вашем месте я бы этого не делал, — проговорил спокойный голос.

Мак Комб обернулся.

— Почему бы и нет? — спросил он.

Усатый, седой человек в помятой армейской форме, вышел вперед и проговорил:

— Вы назвали этого человека Шефером?

Мак Комб в замешательстве взглянул на детектива.

— Это Шефер, да, — ответил он.

— Ну, тогда, — продолжал военный, — вам не надо утверждать себя, выгоняя его. Потому что если детектив Шефер хоть чем-то похож на своего брата, то вам не удастся выгнать его. Особенно отсюда.

Раше удивленно взглянул на напарника, потом изумленно уставился на незнакомца.

— Вы знали моего брата? — резко спросил Шефер.

Незнакомец не ответил, вместо этого он обратился к Мак Комбу.

— Все здесь убрать. Думаю, ваши подручные справятся с этим?

Раше с удивлением смотрел, как Мак Комб кивнул и неохотно ответил:

— Да, сэр.

Мак Комб был резким человеком. Но он преклонялся перед властями и мог встать на сторону гражданских, выступив против собственных подчиненных. Тогда Раше не мог понять, почему капитан столь очевидно уважительно относится к какому-то старому простаку в мятой форме. Особенно здесь, в Нью-Йорке, ведь город не на военном положении. И хотя Мак Комб всегда лебезил перед сотрудниками ФБР и ЦРУ, он никогда не выказывал особого расположения к людям в форме.

Раше и Шефер знали, что федеральные служащие привлечены к расследованию убийства, или, скорее, убийств, но ведь «федеральные служащие» значит ФБР, а не армия. Так почему же в дело вмешивается армия? И кто этот человек?

Раше прищурился, чтобы лучше видеть в тусклом свете, и разглядел у военного на фуражке две звезды. Оказывается, Мак Комба осадил генерал.

Генерал посмотрел на Шефера.

— Пойдем, сынок, нам есть о чем поговорить, — сказал он, указывая на уходящие вверх, на улицу, ступеньки.

— Нам? — переспросил Шефер.

Генерал кивнул. Он повернулся и стал подниматься вверх. Шефер последовал за ним. И Раше тоже. Никто не приглашал его, но и никто не приказывал остаться, а детективу так хотелось знать, что же все-таки происходит, кто этот человек и зачем он в Нью-Йорке. Что же он хочет сказать Шеферу?

Никто не произнес ни слова ни в коридоре, ни на лестнице. На улице генерал указал на восток, и Шефер понимающе кивнул. Они пошли по направлению к Пятой авеню, по-прежнему не говоря ни слова.

Втроем мужчины вошли в кафе в нескольких кварталах от места происшествия. Раше и генерал сели на одну скамью, Шефер — на другую. Он был слишком крупным мужчиной, чтобы делить скамью с кем-то еще. Раше прочитал имя генерала на форменной рубашке —