– Короче говоря, – с важным и «жизнеутверждающим» видом подытожил тогда свой краткий экскурс в историю Плутонианской Каторги Муха, – наученные горьким опытом и набив все возможные шишки в части подбора дееспособного персонала для технического обслуживания и ремонта роботов-рудокопов, да ещё и непосредственно в самих плутонианских шахтах, а не вспецангарах Космобазы, Корпорация смирилась с неизбежным и остановила свой окончательный выбор на нас, приговоренных к пожизненному сроку заключения каторжанах. Тем более, что за каждого из нас Лига Наций пусть немного, но всё же приплачивает Корпорации! Ну как за гарантированно навсегда – типа с глаз долой – из сердца вон – и бесследно «пропавшую» душу! К тому же, суммарные, типа «на круг», затраты Корпорации на все наши плутонианско-старательские скафандры, «гробы» и даже Бытовки оказались по факту намного меньше её возможных затрат на закупку и регулярную доставку на Плутон сверхсовременных и полностью автономных горнодобывающих роботов. Особенно – с учетом вполне очевидной необходимости их периодического ремонта на Космобазе… Ну а вся эта, так тебя раздражающая, катавасия с ежедневно-принудительной демонстрацией всем Старателям идиотских и умышленно оболванивающих сознание каторжан мнемо-экшэнов была придумана, Корпорацией и Суперкомом, скажем так, исходя из сугубо благих побуждений… Ну чтоб чем-то занять Старателей после Дежурной Смены и, главное, что бы такие умники как ты, Летун, ненароком и раньше времени не сошли с ума и по собственной инициативе не сыграли в титановый ящик!..

– Что значит… Раньше времени?! – удивленно вскидывая свои густые, мохнатые брови, насторожился Герман, – Ты хочешь сказать, что именно и исключительно сама Корпорация каким-то образом устанавливает, кому из нас, каторжан, и сколько положено прожить на Плутоне?! Это такая шутка черного юмора, да? Или…

– Или!.. – многозначительно скалясь, не дал ему договорить Муха. – Вот любишь ты всё, Летун, неимоверно и конспирологически усложнять! А то и вообще – прям так с ходу демонизировать! Вот не хотел я вначале тебе этого говорить, но … Но, вижу, всё же придётся!.. Иначе, ты просто от меня никогда не отстанешь! Да ещё и сам себе нафантазируешь такого, что даже у твоего лысого собеседника, то бишь – меня, волосы сами собой встанут дыбом от ужаса… Ведь так?

– Так! – с готовностью кивнул Герман.

– Ладно, слушай тогда ещё одну мою, сугубо душераздирающую и мрачную, историю про Плутон, Летун! – вымученно и как-то загадочно улыбаясь, вынужден был уступить натиску ненасытного любопытства Германа Муха. – Ну, в общем, и просто для сведения… Да будет тебе известно, что практически все каторжане здесь умирают – как будто бы от естественной старости и полного биологического измождения – где-то через 10 лет непрерывного пребывания в шахтах Плутона. Мы все, местные старожилы, традиционно называем сей феномен – неумолимым «Проклятием Аида». Никто точно не знает, как оно действует и с чем именно связано… Может с тем, что время на Плутоне течет совсем по-другому, чем на старушке-Земле. Может – с катастрофическим дефицитом здесь, на самых задворках нашего мира, прямого солнечного света и жизненно необходимого людям тепла – да ещё и в сочетании с лютым холодом и почти полным отсутствием на Плутоне магнитного поля… Может – всё дело лишь в местной воде и особо морозостойких микробах… Может, что-то не так в аппаратах и самом процессе нашего, Старателей, ежедневного сомнус-наркоза в «гробах трамп-пампама»… А, может, «Проклятие Аида» и вообще обусловлено какими-то другими, пока не известными современной науке, причинами… Но, и это непреложный факт, многократный подтвержденный на практике – ещё никому из каторжан так и не удалось протянуть на Титановых Рудниках Плутона более десяти стандартных земных лет… И да, с учетом патологического жлобства и болезненной рачительности Корпорации, я вот твердо уверен, что она не имеет никакого отношения к этому пресловутому «Проклятию Аида»! Ведь, согласись, это отнюдь не в её интересах?! Вот зачем ей умышленно сокращать срок жизни своим работникам, то есть, нам, каторжанам, и столь бездарно распоряжаться своими, пусть бесплатными и регулярно восполняемыми, но всё же, трудовыми ресурсами? Для Корпорации, это всё равно, что своими руками рубить сук, на котором она давно и комфортно сидит! И с помощью которого её хозяева получают баснословные прибыли!.. Согласись, Летун, что в своих умозаключениях я – категорически прав! И давай больше не будем об этом! Как минимум – не в открытом эфире и не под запись нашего доверительного разговора самим Суперкомом!

Муха как в воду глядел!

Потому как уже в следующую секунду в наушниках гермошлема Германа раздался, как обычно, запредельно возмущенный и уже набивший ему оскомину баритон Суперкома: «Старатель Эйрфорс-737, обращаю ваше внимание, что вы слишком часто, необоснованно и явно во вред исполнению ваших прямых служебных обязанностей, отвлекаетесь на пустопорожние разговоры с напарником! Делаю вам официальное замечание! Следующий раз – на вас будет наложен штраф за отлынивание от работы!..»

– Да пошел ты на… – так и не сумев на этот раз сдержаться, в сердцах выругался в адрес своего персонального электронного надзирателя Герман. Однако, доводить ситуацию до прямого конфликта с мелочно-мстительным работодателем всё же – не стал. Но и вместо этого вновь обратился к Мухе:

– Ладно, напарник, как скажешь! Но, ловлю тебя на слове! Поклянись, что при первом же удобном случае ты мне поподробнее расскажешь про это твое «Проклятие Аида»!.. Обещаешь?

– Хорошо, Летун! Только не наседай… – вымученно кивнул ему в ответ Муха и, прежде чем снова вернуться к работе, ободряюще добавил в адрес заметно пригорюнившегося Германа: – Ты, главное, не спеши отчаиваться, Летун! И забудь ты про эти дурацкие мнемо-экшэны! Не стоят они того, чтобы к ним столь серьезно относиться, как ты… Тем более, само их появление в наших «гробах трамп-пампама» стало для Корпорации вынужденной необходимостью, и она пошла на него исключительно от безысходности…

– Это как? – недоверчиво переспросил Герман. – С какой это стати Корпорации вдруг понадобилось заботиться о личном досуге и культурном времяпровождении пожизненно заключенных?

– Ну, – как-то странно, тайком от Германа давясь от смеха, замялся с ответом Муха. – В общем и изначально, на Плутонианской Каторге заключенным было строжайше запрещено пользоваться не только мнемо-экшэнами, но и допотопно-примитивными электронными видеокнигами… Но после одной комичной истории с нашими бывшими соотечественниками, Корпорация кардинально пересмотрела все свои, на это счет, тюремные инструкции… И в итоге даже обязала всех каторжан ежедневно пользоваться мнемо-экшэнами!

– Что это за история, Муха? – настороженно переспросил напарника Герман, откровенно теряясь в догадках. – Неужели, у местных вертухаев в кои-то века проснулась совесть и они вдруг вспомнили, что не хлебом единым жив человек? Даже если он и приговорен к пожизненной каторге?

– Да не-е-е-е, Летун! – не в силах более себя сдерживать, в полный голос расхохотался ему прямо в лицо Муха. – Ты слишком хорошо думаешь о вертухаях и самой, черт бы её побрал, Корпорации… Всё куда банальнее и проще! В общем, незадолго до моего появления на Плутоне здесь, если верить местным легендам и слухам, приключилась одна, ну очень забавно-трагикомичная, история с нашими, Летун, соотечественниками… Если вкратце, то среди одних из первых Старателей Титановой Каторги ещё было много славян. Вдобавок, по штатному расписанию самих вахтовиков на Рудниках было не четверо, как сейчас, а иногда даже больше десятка. К тому же, в те незапамятные времена каторжанам ещё дозволялось собираться после работы всем вместе и проводить личное время так, как им только заблагорассудится… И вот на одном из самых отдаленных от Космобазы Руднике как-то и исключительно по воле Судьбы сама собой сложилась очень тесная и дружная компания, в которую затесались два бывших, и притом весьма незаурядных, инженера и один, чуть было не спившийся до этого на свободе, химик-органик… И вот однажды собравшись в кают-компании тогдашней, куда более просторной, чем наша, Бытовки и в очередной толком не зная, куда бы деть своё свободное время в ледяной и полностью безжизненной пустыне-подземельях Плутона, кто-то из них, скорее всего – химик, не придумал ничего лучшего, как сваргантить из подручного материала и на базе охладительной системы Термогена примитивный самогонный аппарат… Ну и сначала сам изобретатель, а затем и его, на вполне законных основаниях отдыхавшие после очередной Дежурной Смены и откровенно изнывавшие от скуки-тоски товарищи по бригаде, начали усердно и со знанием дела гнать чистейший, как слезинка ребенка, самогон. Благо на Плутоне всегда было вдосталь замерзшего природного этилена[15]