– А что будет, если тебя чисто случайно съест стерлинг или смертельно поранит швыдра?.. – не удержался от каверзного вопроса Леваневский. – Как быть с этим?!

– Да элементарно, Герман! – самодовольно усмехнулся ему в ответ Муха. – Если моя смерть вдруг наступит насильственным образом, то Лиге Наций просто и очень крупно не повезёт… Проще говоря, «Немезида» неминуемо и по-любому жестоко за меня отомстит! Причем скопом всем тем, кого я ненавижу! Да ещё и сделает это она с куда большим остервенением и неумолимостью, чем если бы я помер бы своей собственной смертью – от старости или роковой неизлечимой болезни…

– Ладно, Муха, чего-то ты, на ночь глядя, раздухарился, дружище! Давай на этой жизнеутверждающе-оптимистической ноте и закончим наше с тобой сегодняшнее общение, Мих?! Продолжим его завтра, а, Муха? Лады?! – устало позевывая и начиная не только в вялотекущем виртуале мнемо-экшэна, но в банальной реальности, клевать носом, вдруг и вызывающе безапелляционно предложил Герман. – А то, что уж очень хочется спать! Ты как?

– Согласен… Как скажешь, Летун! Продолжим общение завтра… Если, конечно, такой финт ушами с Суперкомом у меня получится снова! – на удивление быстро согласился с ним Муха, чей виртуальный двойник всё ещё и в укор «мнемообразу» Герману продолжал выглядеть несгибаемым бодрячком. – И да… Давай, действительно, немного поспим перед Сменой! Причем – по-настоящему! Как обычные, в меру себе цивилизованные и искренне при этом гордящиеся своими естественно-природными слабостями, люди с планеты Земля! То есть без всяких там принудительно-усыпляющих инъекций и накачки искусственным серотонином и мелатонином по микросхемой воле-регламенту этой бездушной железяки, мать его, Суперкома! Спокойной ночи, лейтенант Леваневский! Надеюсь, в наших будущих, сугубо частных и запредельно секретных для Суперкома, беседах ты мне всё же позволишь так тебя называть, Герман?!

– Буду этому только рад, дружище! – не без труда и совсем ненадолго вдруг вынырнув из своих, уже начавших безраздельно окутывать и поглощать собой всё его сознание, равно как и само восприятие реального мира, сновидений и чисто на «автопилоте», хотя и обрадовано, с готовностью поддакнул товарищу Герман. – А то я уже и сам начал понемногу забывать своё настоящее имя и, главное, то, кем был на самом деле до Плутона… Ну и до сих пор являюсь оным где-то там, в самых недрах своей, признаю, авантюристично-неугомонной души… Вот достал уже меня уже этот чертов Суперком со своим оскорбительно-безликим погонялом «Старатель Эйрфорс-737»… И да, тебе тоже спокойной ночи, Миха! Хорошего и безмятежного сна…

Последние слова Герман произнес уже через силу. К тому же – заметно заплетающимся языком и ровно за тот, поистине неуловимый, миг между прошлым и будущим, что предшествовал его полному погружению в сладостный мир-квазивселенную Гипноса и Морфея.

А посему, он уже просто не мог видеть, как сам собой отключился мнемо-экшэн комбайн, а его персональный «гроб трамп-пампама» автоматически перешел в «сберегающе-спящий» режим жизнеобеспечения его, Германа, обмякшего и, на первый взгляд, уже не подающего видимых признаков биологической активности тела…

Следующая, неминуемо наступившая сразу же после налаживания посредством технологии мнемо-экшэна «прямого и непосредственного контакта» с Мухой, Дежурная Смена не задалась у Германа с самого начала…

Причем, первым «звоночком» грядущих неприятностей Германа по причине явно не «его дня» стало то, что до этого безупречно, то есть – исключительно верой и правдой, им с Мухой служивший пневмолифт на этот раз безнадежно застрял внутри своей пластиметовой кишки-трубопровода. При этом – не долетев до «пещеры» Рудоуправления с рабочими местами Старателей какие-то жалкие сто-двести метров…

К счастью, на выручку угодившим в пластиметово-ледяную ловушку каторжанам Плутона, а причиной сбоя в работе лифта стал банальный прорыв в транспортный колодец Рудника жидкого аммиака из близлежащей подземной реки, практически сразу прискакали снизу миниатюрные ремонтные роботы-«пауки». В результате и уже где-то через пару десятков минут затор-замятие кишки-трубопровода был ими достаточно быстро ликвидирован.

Однако, всё это было лишь только прелюдией к вдруг и невесть почему обрушившемуся на Германа и Муху гнева Судьбы… Точнее, самого зловредного во Вселенной старика-вседержца – Айта-Аида-Плутона…

А посему, следующая фаза обостренно-жгучей неприязни сил природы к Мухе и Герману и череда их, уже предначертанных самой Судьбой и всецело одобренных «Свыше», несчастий и мелких неприятностей не заставили себя ждать слишком долго!

Перво-наперво – Муха, весьма опрометчиво выскочив из лифта ещё до его полной остановки – самым невероятным и неожиданным образом подвернул свою левую ногу… После чего – в течение первых трех-четырех часов их с Германом Дежурной Смены – штатный кибернесист-системщик плутонианского Рудника с ни о чем не говорящим номером 007/13 только и делал, что, неуклюже взгромоздившись на свое кресло справа от Германа, беззастенчиво ныл, кряхтел и охал… Само собой, не столько по делу, сколько и исключительно по поводу своей, так не к месту и времени заметно, даже под покровом скафандра, распухшей и, судя по всему, невыносимо саднившей, ноги.

Не остались в долгу и капризно-несмышленые подопечные Мухи с Германом – роботы-рудокопы, бурильщики и проходчики.

Первые, с завидным упорством и непререкаемым постоянством, и при этом даже и не думая соблюдать хоть какую-то очередность, выходили из строя. Беспрерывно и наперебой сигналя об этом идентификаторами-сиренами – ярко-красными лампочками «неисправностей» на Главном Пульте Рудоуправления они тем самым вынуждали Германа, как угорелого, носиться с «техаптечкой» туда-сюда между рудными штреками и «пещерой» Старателей.

Вторые, тоже без всякой системы и хоть какой, поддающейся здравому осмыслению закономерности, постоянно утыкались – как слепые новорожденные котята или даже априори несмышленые цуцики – своими шарошечными бурами-долотами и лопастными роторами в карстовые провалы, полости, пустоты, кисты, пазухи, раковины, воздушные пузыри и каверны в горной породе… Причем все эти, заведомо непреодолимые для горнодобывающих роботов, препятствия были на редкость многочисленны для одной, и к тому же вполне рядовой, Дежурной Смены.

Третьи тоже не сильно отставали от собратьев в части притягивания к себе серьезных неисправностей и мелких поломок, умудряясь даже на ровном месте спровоцировать обвал горной породы. А то и вообще – самым нелепым образом застрять своими проходческими зубьями в самой безобидной по размерам и ширине трещине обрабатываемых ими стен шахты.

Наконец, как говорится, «на десерт» и уже ближе ко второй половине Дежурной Смены позволил себе «отметиться» и сам Суперком. «Злорадно-торжественно», да ещё и посредством громкоговорящей Связи, он с откровенной издевкой в тональности и запугивающее-изысканной витиеватости своего официального предупреждения, сообщил обоим, уже взмыленным и с ног до головы покрывшимся липким потом от бесконечной беготни, Старателям о том, что…