немёртвые, всегда можем договориться», — подумал я, внутренне усмехаясь.

/9 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Какое звёздное небо, — произнёс я, лёжа на шезлонге у бассейна.

Внутренний двор президентского дворца имел площадь две тысячи восемьсот метров квадратных и содержал в себе бассейн, площадью восемьсот метров квадратных.

Я не любитель купаться, особенно теперь, но вот захотелось, чтобы был бассейн…

— Красота звёздного неба мне понятна, хоть я и не вижу в нём никакой красоты, — ответил Захар, присутствующий в виде платформы. — Я бы хотел поскорее перейти к предметному разговору.

— Куда ты торопишься? — спросил я.

— Некоторые проекты завязаны на сведения, которые я рассчитываю получить от тебя, — объяснил свою спешку Захар.

— Спрашивай, — кивнул я, поправив подушку под своим черепом.

— Вампиры, — произнёс Захар. — Я воспроизвёл точную генетическую копию трёх особей, но это обычные люди. Впрочем, я нашёл странным, что их ДНК лишь на 99,99998% идентично человеческому.

— Вот так и знал, что эти твари произошли от людей, — сказал я на это. — И что в остальных 0,00002%?

— Косвенные признаки наличия особого эндогенного ретровируса, (2) очень давно встроившегося в их ДНК, — ответил Захар. — Эндогенные ретровирусы из человеческой части ДНК я отделил, они не особо отличаются от тех, которые есть даже в твоём ДНК, хоть ты и иномирное существо для этих вампиров. Всё дело в этом эндогенном ретровирусе, который, увы, не уцелел. Я назвал его «элементом вампиризма».

— Так их давние предки просто подхватили какой-то нехороший вирус, который буквально встроился им в яйца или в пизду, после чего передался следующему поколению? — уточнил я, чтобы понять, верно ли я всё понял.

— Вероятно, что этот неизвестный вирус встроился в гаметы, после чего стал частью генетического кода у родившегося ребёнка, — кивнул Захар. — А дальше эволюция сделала своё дело. В итоге получилась целая цивилизация вампиров. Вот получить бы образец этого вируса…

— Мне послышалось или ты, действительно, произнёс это мечтательно? — спросил я удивлённо. — Вообще-то, ты можешь получить образец, когда Протекторат выставит против нас своих карманных вампиров.

— Я знаю, — ответил Захар. — И жду этого.

— Так что за проекты ждут моих ответов? — спросил я.

— Тебе нужны клоны минотавров? — Захар аж подошёл поближе.

— Смотря какие, — пожал я костями.

— Я экспериментирую с кибернетическими имплантами — это новая для меня область, — поделился искусственный интеллект. — Я хочу проверить эффективность управляющего импланта, устанавливаемого вместо мозга живого существа. Проблему передачи нервных импульсов я уже решил, но столкнулся с явлением, которое назвал «синаптическим реверберационным коллапсом».

— Что за коллапс? — поинтересовался я.

— Это не твоя профессиональная область, поэтому не буду вдаваться в подробности, — покачал Захар «головой». — Просто этот имплант перестаёт работать и вызывает биологическую смерть объекта. Я уже определил возможные причины СРК, но их устранение, при нынешнем уровне выделяемых мощностей, займёт слишком много процессорных часов. Мне проще вернуться к проекту полностью искусственного человека — это на целых 9% дешевле в процессорных часах.

— Не стрельнуло, короче говоря, — произнёс я. — Или у тебя есть «но если»?

— Но если ты правильно поднимешь минотавра, а я установлю в него управляющий имплант, то мы сможем избежать СРК, — ответил Захар.

— Неужели ты до сих пор не можешь поднимать трупы? — спросил я.

— Чистота эксперимента требует высококвалифицированного специалиста, — развёл Захар манипуляторами.

— Ладно, — поднялся я с шезлонга. — Давай, посмотрим, что можно сделать…

/9 марта 2029 года, планета Земля, на дне Тихого океана/

— Требуху оставляем? — спросил я.

— Делай так, как сделал бы, будь это тело получено тобой в ходе боя и ты собирался поднять обычного немёртвого служителя, — попросил Захар.

— Хм… — я задумчиво почесал нижнюю челюсть. — Ладно, поехали.

Я уже неплохо изучил требуху минотавров, поэтому мне всё в них предельно понятно и я знаю, как правильно сделать немёртвого, способного существовать неограниченно долго.

Два цикла, ушить левое лёгкое и поставить человеческое сердце, чтобы протянуть малый замкнутый круг альбедовращения — эх, классика…

Настоящее сердце минотавра, здоровенное, сука, будет гонять большой круг альбедовращения и питать все остальные системы, кроме головного мозга.

Это ведь необязательно, влияния органов, как у оборотней, быть не должно, но я перестраховался.

— Вот, готов! — сообщил я Захару через полтора часа работы. — Принимай!

— Я следил за процессом, поэтому нет необходимости в приёмке, — ответил Захар. — Всё исполнено образцово, на уровне автоматического хирурга — ты настоящий профессионал.

— Хе-хе… — с гордостью хохотнул я.

Дальше началась работа автоматического хирурга. Этот хирург полностью закрыл голову минотавра и начал что-то резать и сверлить. Жду.

— А теперь подними его, — попросил искусственный интеллект, когда миниатюрный аналог автодока закончил работу.

— Сейчас попробуем, — пожал я костяшками и подошёл к головной части стола. — Во славу Плети… Климент Бычарский!

Минотавр открыл свои бычьи глаза и перевёл взгляд на меня.

— Ну, что там? — спросил я Захара.

— Подключаю имплант, — ответил тот.

Минотавр закатил глаза и начал пускать пену изо рта. Это продолжалось, но Захар ничего не делал, а это значит, что всё идёт по плану.

Спустя четыре минуты всё кончилось.

— Имплант принял контроль, — сообщил мне Захар. — Сейчас я попробую взять управление на себя.

Минотавр осторожно слез с прозекторского стола и встал на оба копыта. Здоровый сучара…

— Алгоритмы уже загружены и я не вижу сложностей в управлении, — произнёс Захар. — Теперь наблюдаем. Должно пройти не более двадцати минут, прежде