по холодному воздуху было неприятно, но я оказался наверху. Но не там, где был снайпер, а в другом месте. Снег усиливался, фонари сюда не доставали. Они меня не заметили.

Снайпер стоял у края крыши, и ещё двое человек у того открытого прохода на крышу. Из прохода бил свет. Лица их я не видел, они были замотаны шарфами.

— Уходим, — певучим столичным акцентом сказал красный шарф, стоящий у прохода. — Цель мертва?

— А что Громов? — спросил снайпер в синем.

— Сказано было не стрелять в него! — рявкнул красный. — Сколько раз мне говорить?

— Так он куда-то исчез! Взял и исчез!

— Не придумывай сказки. Идём.

Никуда вы не идёте. Я переместился к ним, не очень удачно. Ноги скользнули по скользкой черепице, но я удержался. Снайпер при виде меня издал какой-то испуганный звук.

Мне нужен человек в красном шарфе, он знает больше. А снайпер… Всех четверых я в плен взять не смогу. Он полетел вниз, мне он не был интересен.

А красный шарф быстро забежал в открытый ход. Я рванул за ним, пытаясь не поскользнуться. Оружие пока не призывал. Стоящий у входа человек, у которого был клетчатый шарф, уже обледенелый от дыхания, доставал автомат.

Я переместился и сбил его с ног. Клетчатый покатился вниз, отчаянно крича и пытаясь уцепиться за черепицу. Он повис на крае, а потом сорвался вниз и полетел вслед за снайпером.

Теперь наконец-то можно уйти с мороза, от которого уже замёрзли щёки. Красный шарф убегал по коридору моего дворца. Но в погоню я отправиться не смог, стоящий возле двери человек в форме гвардейца Дома Дерайга начал стрелять по мне из автомата.

Грохот выстрелов заглушил шаги убегающего. Пули прошлись по стене, разбили часы, пару ваз. В воздух взлетело перо из простреленной подушки на кресле. Поднятая пыль забивалась в нос.

Я прыгнул за какую-то тумбочку, от которой уже скоро полетели щепки. Тот стрелял по мне, пока автомат не щёлкнул. Кончились патроны.

Тем хуже для стрелка.

В моей руке оказалась гладкая тёплая рукоять призванного меча. Я переместился к автоматчику, ударив всего раз. Стрелок молча развалился на полу, заливая кровью ковёр.

Зря. Теперь это мой дом, надо аккуратнее. Мне же здесь жить, когда разберусь со всеми проблемами.

Красный шарф убегал. Но на помощь ему больше никто не спешил.

Я побежал. За пояс в кобуре у меня был револьвер, но я пока не стрелял. Этого нужно взять живым, и всё узнать. Они хотели убить бандита-посланника, но не меня. Ну, не считая этого автоматчика, хотя он явно начал полить потому что всё пошло не по плану.

Всё слишком странно. А такие странности я не люблю.

Бандит опрокинул стоящий в коридоре шкаф, но я его просто перепрыгнул. Я уже рядом. Моя цель убегала, красный шарф развевался за его спиной. За него-то я его чуть не поймал, но шарф соскользнул с его морды.

Морщинистая медичка в белом испуганно закричала. Ах да, в этом же крыле я приказал обустроить госпиталь для раненых. Тут условия получше, чем в том здании, в котором госпиталь был раньше. а люди мне пригодятся. Поэтому так пахло лекарствами и спиртом. Они проникли через него?

Бандит отпихнул женщину и забежал за угол. Если бы не она, я бы опутал ему ноги мечом. Я пробежал мимо неё, и и сразу переместился. Бандит получил коленом в задницу и немного ускорился.

Он споткнулся о вздыбившийся ковёр, покатился по полу и сбил какую-то тележку, на которой молодая медсестра везла ужин. Тяжёлая кастрюля упала бандиту на голову. Запахло кашей с мясом. Столько еды испортил.

Погоне конец. Бандит пытался подняться, но теперь уже не сбежит. Из всех дверей на меня выглядывали врачи, медсёстры и раненые, кто мог стоять.

— Ну что? — спросил я. — Пора рассказать мне, кто тебя послал сюда.

— Я ничего не скажу, — ответил бандит, отлепляя глаза от налипшей каши. — И не думай.

— Я не думаю. Я знаю. Ты расколешься. И чем скорее, тем лучше для тебя.

— Ну-ка стой, — раздался голос позади меня.

А следом кто-то взвёл курок револьвера. С недавних пор ненавижу, когда кто-то так делает. Я глянул краем глаза в зеркало. Этого человека я не знал. Он оделся, как раненый офицер.

Мундир в крови, но за дыркой в плече видно голую плоть. Рана так быстро зажить не могла.

Но он не стрелял, а мне было любопытно почему. Мне хватит всего одного движения, чтобы оказаться за его спиной.

— Ты беги, — сказал лжеофицер своему помощнику. — А ты, Громов, не вздумай шевелиться. Или…

Зачем угрожать? Ах да, им же запретили в меня стрелять. Тот, кто послал их, хочет, чтобы я выжил. Тем проще мне. А с проблемами разберусь потом.

Но прежде чем я успел что-то сделать, раздался громкий выстрел. Ложный офицер на этот раз поймал настоящую пулю. Второй бандит, который раньше носил красный шарф, вскочил и побежал по коридору, но поймал пулю в задницу.

Крик его боли раздался по всему дворцу.

Лжеофицер скользнул по стене, роняя оружие. На обоях остались следы крови. Раненый в задницу верещал, пытаясь отползти.

— Прямо в жопу, — восхитился усатый северянин, выглядывая из ближайшей палаты.

Я посмотрел, кто выстрелил. Ну да, кто ещё? Но с ним потом. Я пошёл к раненому.

— Если ты мне расскажешь… — сказал я, но закончить фразу не успел.

Я услышал хруст. Раненый захрипел, из его рта полилась кровь. Выпал маленький кусочек стекла. Раскусил ампулу с ядом. Вот дерьмо. Следом полилась пена.

Я отошёл от трупа. Тот лже-офицер уже сдох.

А их пятеро. Как в боевых пятёрках Отца Гронда. Кто-то выжил?

Стоящий у дверей палаты Варг, такой бледный, будто его измазали пудрой, опустил дымящийся револьвер. Живот плотно перевязан бинтами, через них проступила кровь.

— Хороший выстрел, — сказал я. — Но возвращайся в кровать и лечись дальше.

Варг убрал оружие и вздохнул. До чего же он упрямый, что даже с пулей в пузе вышел в коридор, ещё и с пушкой, которую наверняка держал под подушкой.

Бабу ему надо.

Хотя странное дело. Присмотрюсь-ка к нему получше.

Со всех сторон прибегали вооружённые люди, но это вроде бы мои. Они с удивлением оглядывали бойню. А я пожалел, что сбросил тех с крыши. Хотя вряд ли бы они рассказали много.

— Громов, хреновый из меня начальник охраны, — сказал прибывший через несколько минут Руссо и закурил сигару.

— Здесь нельзя курить! — возмутилась какая-то докторша и отогнала руками дым.

— Прошу прощения, сеньора, —