– Спасибо, – искренне поблагодарила я. И уставилась на вусмерть испачканный платок. – Оставьте себе, – разрешила Анна Петровна, еще раз похлопала меня по спине и повернулась к какому-то мелкому, который направлялся в мое укрытие. Спустя секунду она отвела его в сторону, что позволило мне наконец достать из сумки косметичку и полюбоваться на свое зареванное красное лицо в разводах туши, теней, блеска для губ и корректора.

Минут десять мне понадобилось, чтобы привести себя в порядок. Еще пять – чтобы дойти до школьного буфета и купить пять эклеров. Худеть теперь все равно нет никакого смысла, Стас меня никогда не полюбит, парфюмером я не стану, просто зажрусь до состояния Мэг Райан в «Новом парне моей мамы». Или хотя бы до веса Бриджит Джонс. Буду толстая, одинокая и никому не нужная!

– Вот ты где!

За мой стол плюхнулись Ярик, Варька и Точка.

Похоже, весть о моем позоре уже разнеслась по всей школе. Еще бы – там ведь Мелина была, а эта если чего и не увидит, то придумает в любом случае.

– Насть, ты как? Вот же Blondy Bitch! – Женька, когда волнуется, забывает, на каком языке мы тут разговариваем.

– Вот же тварь, а? Прям хоть куколку вуду делай и втыкай в нее иголки.

– Давайте ей ноги сломаем? – Ярик в своем репертуаре.

Хорошие они у меня все-таки. Заботливые. Эта мысль заставила меня улыбнуться.

– А мы думали, ты тут рыдаешь, – заметила Варя.

– Ну, вы не сильно ошиблись.

– Рыдать она будет завтра, когда встанет на весы. – Точка кивнула в сторону оставшихся от эклеров салфеток.

– Вот Лепра дрянь какая. Всего-то на входе поцапались, а она…

– Ярик, ты простая, как три рубля. Ты думаешь, мы обидели Леночку, она смоталась в другую школу и стащила чужую форму, не пропустив ни одного урока? Это явно было спланировано заранее. – Женька будто таблицу умножения ребенку объясняла.

– Лепра что, поумнела? – В голосе Варьки звучало сомнение.

– Чем меньше совести, тем больше всего остального. На гадости у нее всегда мозгов хватало. Похоже, у человека только в этом направлении голова и работает нормально. Убила двух зайцев одним выстрелом – и от конкурентки избавилась, и свою прихлебательницу в команду устроила.

– Да теперь-то какая разница, – вздохнула я. – Из команды меня все равно уже выперли. Теперь, даже если Рельса в себя придет, назад меня до выступления не пустят. Я же пропущу очередные сто «генеральных репетиций».

– А давайте ее после школы отметелим? У меня давно руки чешутся! Нам как раз на тренировке такой новый прием показали, класс!

– Ярик, вернись из каменного века, пожалуйста. Лепра что, похожа на человека, который утрется, раскается и скажет: «Простите, я была тварью, но я исправлюсь»? Она до мэрии дойдет, но добьется, чтобы нас четверых из школы исключили. Нет такой плохой ситуации, которая не могла бы стать еще хуже.

– Но мы же не можем это так оставить. – Энергия из Ярика била просто через край.

– Да забейте. Все равно я там была как корова на льду.

– Оу, stop it! Что за приступ жалости к себе. Нормально у тебя получалось. Для ходячего услаждения мужских взоров перед матчем – самое оно.

Я обиженно посмотрела на Точку. Не может она вот хоть раз перестать быть собой?

– Мне Пустомелина все рассказала, я тебя по всей школе ищу. – К столу подлетела запыхавшаяся Ласкина. Два хвоста, ошейник, митенки с металлическими вставками – где она все это покупает, кто в своем уме такое продает?

– Ленчик, я с тобой, наверное, сегодня не пойду… – начала я.

– Куда это не пойдешь? – Глаза моих подружек тут же загорелись интересом.

Ну вот. Теперь придется рассказать про «Анатоголиков» и Сергея. А ведь тогда с Женькой так хорошо получилось, ее папа так вовремя позвал нас чай пить – и никаких вопросов.

Мне очень-очень не хотелось рассказывать им про парня из группы. Не только потому, что романтичная Варька тут же понапридумывает всякого, но и потому, что… Ну не круто это! Кошмар, я была на почти свидании с ботаником. Даже если они меня не засмеют, я сама себя засмею!

Поэтому я умоляюще посмотрела на Ласкину. Только бы пронесло. Только бы она сейчас ни слова не сказала про Сергея.

– Я же говорила, блин. В ту рок-группу, где я теперь пою. Как это – не пойдешь? – Это уже мне.

– Ну не в настроении я.

– Так вот и поднимешь себе, блин, настроение! – Ласкина была непреклонна.

«Дурными воплями? Что я, маньяк, что ли?» – подумала я, но вместо этого сказала:

– Вон Варю позови. Ей понравится. «Готки» подозрительно уставились друг на друга.

Да, идея была так себе.

– Я думаю, что тебе нужно съездить. Развеешься. Иначе ты теперь до вечера будешь есть эклеры и страдать. И вообще, продал корову, молоко тоже продано.

– Чего?

– If you sell the cow, you sell her milk too. То бишь, снявши голову, по волосам не плачут. Из секции тебя все равно Рельса выгнала, займись теперь чем-нибудь другим. И вообще, кто будет учить английские пословицы, которые всем присутствующим, кроме счастливой Ласкиной, ей ведь все равно не поставят ничего, кроме тройки, сдавать буквально вот через неделю?

Все тихо вздохнули. Хорошо Женьке, ей и учить ничего не надо, она эти пословицы лучше Дули знает. То есть лучше Фаины Георгиевны.

– Думаете, стоит? – с сомнением спросила я.

– Учить пословицы? Угу, если ты хочешь хоть что-то отличное от двойки, определенно стоит, – ухмыльнулась Точка. Говорю же – она может думать только об учебе.

– Ехать, – пояснила я. – На репетицию. Я уже там была…

Ой, это вот я сейчас зря. Если Ласкина проговорится про Сергея…

– Вот поэтому я тебя, блин, с собой и зову! Я бюро знакомств что ль, каждый раз новую подружку с собой притаскивать. Ты едешь со мной, и это не обсуждается!

Я покорно кивнула. Действительно, чего я спорю – моя жизнь кончена. Принц меня не заметит, пословицы эти дурацкие мне никогда не выучить, по алгебре первые пять задач на контрольной мне Женька решила – она всегда оба варианта делает, а последние три я не успела переписать. И вообще я неудачница, так что самое мне место на репетиции, где слушать нечего, смотреть не на кого, и даже журнал я сегодня на перемене дочитала. Все равно все плохо, так и быть – поеду к готам. Это же они вечно плачут, что жизнь – это боль? Сегодня я, как говорится, очень в теме.

Никто не поверит, сколько слез может поместиться в женских глазах.

Симона де Бовуар

После школы я забежала домой, все равно в диете больше нет смысла, так хоть поем нормально. Маргарита Ивановна наверняка приготовила что-нибудь вкусное.

В квартире было тихо и чисто. Папа, как обычно, в семь уехал на работу, приедет часов в одиннадцать или вообще не приедет, если ему вдруг срочно понадобилось в какую-нибудь командировку. Мама уже в салоне, потом пойдет пить кофе, потом на какую-нибудь выставку или в обратном порядке. Маргарита Ивановна, наша домработница, приходит часов в десять, а к моему возвращению из школы уже уходит. Так что на пороге меня встретили только мамины кошки. Они у нас породистые – Коко, всем понятно в честь кого названная, даже Кубок чемпионов выиграла. Но вообще я бы предпочла собаку. Маленькую такую, гламурную, как у Пэрис Хилтон.