И вновь поднялся Карр.

— Если бы мне была предоставлена возможность задать один-двавопроса, — заявил он, — думаю, я смог бы убедить коронера, что было бы весьмаполезно принять во внимание мое предложение. В силу обстоятельств я не стануутруждать данную свидетельницу. Но если коронер согласится вновь пригласитьмиссис Хантер на свидетельское место, я могу спросить ее.

Коронер вновь посмотрел на Селби.

— Не вижу оснований разрешать подобную процедуру. МиссисХантер прошла через тяжкое испытание, и ее нервная система подверглась сильномустрессу. Поэтому, прежде чем мы позволим вновь допросить ее, мистер Карр должендать нам логичное обоснование своей теории. Пока нет никаких основанийподозревать, что мы имеем дело не с несчастным случаем. Ничто до настоящеговремени не указывает на то, что водитель транспортного средства виновен вчем-то ином, кроме преступной неосторожности, возможно под влиянием алкоголя, ив оставлении места происшествия… Может быть, мистер Карр пожелает развить…

— Мистер Карр не пожелает, — прервал прокурора Старый АБКсвоим громким, прекрасно поставленным голосом.

Селби в свою очередь повысил голос.

— В таком случае, — сказал он, — я не вижу основанийподвергать миссис Хантер допросу. Она уже дала показания и прошла через трудноеиспытание. Яркое описание аварии, которое вы только что слышали, вновьзаставило ее пережить это ужасное событие. Я считаю невозможным подвергать ееновым мучениям, — и, кивнув коронеру, Селби заключил: — Конечно, это лишь моепредложение на основании моей собственной интерпретации событий.

— Я разделяю эту позицию, — сказал Гарри Перкинс. — Еслимистеру Карру что-то известно, он должен мне об этом сказать. Если же нет, то яне вижу причин строить гипотезы и задавать вопросы о том, что не вытекает издела и не может быть использовано в деле, пока не подкреплено доказательствами.

— Благодарю вас, — с изысканной вежливостью произнес Карр. —С моей стороны это было всего лишь предложение. В дальнейшем я попытаюсьвоздержаться от этого.

Затем дал показания патрульный, обнаруживший автомобиль,зарегистрированный на имя Сэди Г. Лосстен. Он нашел машину во вторник околовосьми утра запаркованной на Пальм-авеню севернее ее пересечения сСентрал-стрит. Это примерно в двух кварталах от «Меблированных комнат Гарвера».Ему был предъявлен номерной знак машины, и полицейский опознал его. Продолжаядавать показания, патрульный сказал, что левое крыло машины было сильно помятоспереди, левая фара разбита, на поверхности машины имелись многочисленныецарапины, а более подробный осмотр показал, что замок зажигания разбит ипровода размещены так, что их легко соединить напрямую. Свидетель рассказалдалее, как он нашел Сэди Г. Лосстен в «Меблированных комнатах Гарвера».

Затем коронер пригласил на свидетельское место Сэди Лосстен.Вперед торжественно выступила женщина лет пятидесяти, с широкими прямымиплечами, мощными бедрами, сильными руками и пышным бюстом, с двойнымподбородком и твердым взглядом блестящих серых глаз. Видимо, она полагала, чтомиссис Хантер преднамеренно преследует лично ее, и поэтому, отвечая на вопросыкоронера, каждый раз обращала взор к матери погибшего ребенка. Они с мужем прибылина машине из Нового Орлеана. Ее брат Эзра Гролли был болен. Она об этом незнала до прибытия и собиралась «пожить у Эзры». Они приехали около семи вечераи сразу отправились к дому брата, но там никого не оказалось. Дом был открыт,дверь не заперта. У мужа был с собой карманный фонарик. Они «заглянули внутрь»и прождали примерно с час. Естественно, что они устали с дороги, и, так какЭзра не появился, чета Лосстенов отправилась в «Меблированные комнаты Гарвера».Они не столь богаты, чтобы проматывать деньги на гараж, и поэтому оставилимашину на боковой улице, в том месте, где не обозначены ограничения напарковку. Замок зажигания, естественно, был закрыт. Двери не были заперты. «Этобыло бы бесполезно в любом случае», — объяснила миссис Лосстен. Оказывается, влевой передней дверце было разбито стекло, и каждый, кто пожелает, без трудамог открыть машину, засунув руку в дыру. Муж и она поужинали и отправились впостель. Утром они проспали до семи тридцати, позавтракали и собирались идти кмашине, чтобы отправиться к брату. Однако в вестибюле их уже поджидалполицейский.

Коронер спросил, знала ли она, что ее брат Эзра Гролли былженат. Этот вопрос привел женщину в замешательство. Она опустила глаза и такдолго пялилась в пол, что коронер не выдержал и спросил довольно резко:

— Вы не можете ответить на мой вопрос?

— Не обязана, — сказала она, — это не имеет никакогоотношения к делу.

— Я правильно понял, что свидетельница отказывается отвечатьна вопрос?

— Не хочу, по крайней мере сейчас. Я подумаю и, может быть,изменю свою точку зрения. Вообще-то мне кажется, что это никого не касается ине имеет отношения к делу. Сдается мне, вы впустили сюда этого типа, — указалаона на Старого АБК, — чтобы он подбрасывал вам разные идеи. Ладно, если уж емутак хочется присутствовать на игре, то пусть не отрывает зада от стула. Покакому праву он хватается за карты, если их ему не сдавали?

Некоторые присяжные широко улыбнулись.

— Когда вы впервые увидели свой автомобиль, после того какзапарковали его в среду вечером? — спросил коронер.

— Да когда полицейский отвел меня к нему… Кстати, я хочу,чтобы мне вернули номерной знак. Мы не можем без него пользоваться машиной.

— Мы используем его всего лишь как вещественноедоказательство! — выпалил коронер. — Вы получили его вчера на целый день,потому что, по вашим словам, он был вам необходим.

— Это соответствует истине! — воинственно заявила миссисЛосстен.

— Для того чтобы прояснить все до конца, скажите, — вмешалсяСелби, — этот номерной знак, который был здесь продемонстрирован свидетелям, онот вашего автомобиля, не так ли?

Прежде чем дать ответ, женщина долго изучала Селби. Затемкоротко сказала: — Да.

— Ваш брат знал о том, что вы едете навестить его? — спросилкоронер.

— Нет. По крайней мере, он не знал, когда мы приедем.

— Вы не писали ему на этот счет?

— Нет. Но я не понимаю, какое отношение имеет ваш вопрос кданному слушанию.

— Возможно, никакого, — признал Перкинс. — Просто я тоже навсякий случай хочу внести ясность.

— Как долго после прибытия вы находились в доме вашегобрата? — спросил Селби.

В твердом взгляде блестящих глаз женщины моментальнопоявилось враждебное выражение.

— А вы, собственно, кто такой? — поинтересовалась она.

На ее вопрос ответил Гарри Перкинс:

— Это мистер Селби, окружной прокурор. Он часто помогает мнедопрашивать свидетелей при дознании, когда нельзя исключать возможность того,что имело место преступление.