низко повисшей ветке дуба неподалёку. Я сердито уставилась на неё, и та один раз каркнула, улетев. Я фыркнула. Наверное, это не та же самая птица, что я видела ранее, но её удаление подарило мне некоторое удовлетворение.

Я снова потянулась к телефону. Лукас оказал мне моральную поддержку, в которой я нуждалась, но теперь я хотела более практичной помощи. К счастью, я знала идеального патологоанатома, который мог её предоставить.

— Эмма! — Лаура неизменно бодро ответила на звонок. — Как поживает мой любимый зомби?

— Очень смешно, — сказала я. — Но я не хочу съесть твои мозги, я хочу воспользоваться их экспертными познаниями.

Лаура, должно быть, услышала что-то в моём голосе, потому что сразу посерьёзнела.

— Что такое?

Я убрала с рукава невидимую соринку.

— Наверное, ты не брала образцы, ээ, останков, которые образуются после моего воскрешения?

— За какого исследователя смерти ты меня принимаешь? Конечно, брала. Тестировать вещества, которые ты оставляешь, когда умираешь и возвращаешься к жизни — это моё новое хобби. Не то чтобы результаты мне что-либо дали, помимо понимания, что это смесь отмерших клеток кожи, элементарной серы и неопределённого пепла, — она помедлила. — А что?

Я прикусила губу.

— Если бы я послала тебе старый образец с давнего места преступления, ты могла бы сравнить их?

— Смотря о какой давности мы говорим, — похоже, она испытывала восторг. — А что? Нашёлся ещё один феникс? Ты обнаружила свидетельства существования кого-то подобного тебе?

— Не совсем. Это я… я из прошлого. Возможно, что я умерла и возродилась, когда была маленьким ребёнком.

Я почти слышала, как в мозгу Лауры вертятся шестерёнки.

— Я ничего не понимаю. Когда это случилось? Почему никто не заметил, что ты умерла?

Я никогда не рассказывала ей, что случилось с моими родителями; я ни с кем не обсуждала это в подробностях, кроме Лукаса.

— Это вроде как долгая история.

— С тобой почти все истории такие, — сухо сказала она. — Ты где?

— В местечке под названием Барчепел, в Кенте. Это в получасе езды от Аплдора.

— Ага. И у тебя с собой есть подобающий набор для сбора образцов? Потому что если нет, может быть слишком сильное перекрёстное загрязнение, особенно с таким давним местом преступления. Без подобающего оборудования сложно будет получить хорошие результаты.

Я поморщилась.

— У меня нет ничего такого. Но я направляюсь пообщаться с местной полицией. Могу взять у них набор.

Лаура фыркнула.

— Я знаю, что в Барчепеле произошло жестокое убийство, потому что вчера пришёл запрос на предоставление временного патологоанатома в помощь с расследованием. Полагаю, у местных констеблей и так дел по горло, и они не обрадуются, что горожанин вроде тебя заходит и требует расследовать места преступлений, произошедших десятки лет назад. У меня есть в запасе несколько неотгулянных выходных дней. Приеду к вечеру. Сама возьму образцы и сразу же протестирую.

— В этом правда нет необходимости, Лаура. Ты не обязана…

Она перебила.

— Эмма, насколько это важно для тебя по шкале от одного до десяти?

Одиннадцать.

— Важно, — тихо ответила я.

— Тогда заткнись. Дин и остальные смогут справиться здесь сами. Где ты остановилась?

Я не заслуживала друзей вроде нее.

— В пабе под названием «Птичка и Кустик».

— Я приеду к девяти вечерам. Проследи, чтобы меня ждала пинта эля.

Если честно, это меньшее, что я могла сделать.

***

Отыскать маленький полицейский участок было несложно — он находился буквально в шаге от остановки автобуса, на которой я вышла. Я изо всех сил постаралась выбросить из головы находки в коттедже и нацепить своё лучшее деловое лицо. Что бы меня ни беспокоило, полиция Кента сейчас работала над активным расследованием убийства.

Тут имелся небольшой стол регистрации на входе, за которым сидел уставший полицейский в униформе. Это явно местный офицер. Боатенг и остальной отряд убийств временно приехали из Мейдстона, пока идёт расследование гибели Патрика Лейси. Вполне возможно, что они тоже остановились в «Птичке и Кустике». Наверное, я скоро узнаю.

Я улыбнулась молодому офицеру и постаралась выглядеть дружелюбно. Наверное, в последние несколько дней ему толком не удавалось отдохнуть; брутальное убийство выходило за пределы привычных ему мелких ограблений и жалоб на шум от местных жителе.

— Здравствуйте, я детектив-констебль Эмма Беллами. Я здесь, чтобы увидеться с детективом Харрисом Боатенгом, если он свободен.

— Констебль Роберт Ротсей, — представился мужчина, кивнув. — У вас есть удостоверение?

Я передала его и наблюдала за выражением его лица.

— Вы из Сверхъестественного Отряда? — он моргнул. — Это значит…?

Я подняла ладони.

— Я здесь не в официальном качестве. Едва ли сверхи как-то связаны с вашим убийством. Это в первую очередь визит вежливости, хотя я думаю, детектив Боатенг ожидает меня.

Ротсей наполовину повернулся и поднял трубку, чтобы уведомить Боатенга о моём присутствии. Закончив, он взглянул на меня. Я приподняла брови и ждала.

— Вы знакомы с вампирами? — спросил он наконец.

Вот хорошо, что Лукас до сих пор в Лондоне. Здешним людям хватало даже намёка на связи со сверхами.

— Да. Со многими, — ответила я.

Он вздрогнул, и я увидела, как его ладонь непроизвольно потянулась к шее. Он подался вперёд и понизил голос до шёпота.

— Пожалуйста, — произнёс он, — скажите, а чеснок работает против оборотней так же, как против вампиров?

— Прошу прощения?

Он просунул палец под воротник и вытянул ниточку. На ней болталось несколько сморщившихся зубчиков чеснока. О божечки.

— Боюсь, что нет, — сказала я. — И как я уже упомянула, очень маловероятно, что Патрика Лейси убил сверх.

Ротсей бросил на меня взгляд, полный неверия.

— Я видел его тело, — сказал он с нотками тёмного ужаса. — Ни один человек на такое не способен.

В моём мозгу промелькнули брызги крови на кухне коттеджа.

— Люди способны практически на всё, — печально сказала я ему.

Дверь по соседству открылась, и вышел мужчина лет пятидесяти с