Я хотела сесть рядом с ним и расспросить, почему он так боится меня, и что ему известно, но он всё ещё ребёнок, и я ступала на опасную территорию. Я кивнула и неохотно отступила.

— Окей, — сказала я. — Окей.

Я сжала руки в кулаки (жест, порождённый скорее раздражением, нежели злостью) и неспешно пошла к двери. Я молилась, чтобы он передумал и снова заговорил, но этого не случилось.

Я вернулась на своё место, жалея, что нет другого способа пообщаться с ним. Кем бы он ни был, что бы он ни знал обо мне, он закончил говорить. Я не могла предпринять ничего такого, что не превратилось бы в донимание уже с моей стороны.

Но когда поезд подъезжал к Аплдору, и я пошла за вещами, я заметила, что мальчик тоже готовится сойти с поезда. И моей визитки больше не валялось на полу у его ног.

Глава 4

Мальчик скрылся с вокзальной платформы куда быстрее, чем я ожидала. К тому моменту, когда я вытащила чемодан и осмотрелась, его уже не было видно, и я могла лишь предположить, что его забрал кто-то на машине.

Я досадливо поморщилась и отыскала необходимый мне автобус. Поскольку все шесть остальных подростков направлялись в ту же сторону, это оказалось легко. К счастью, они сторонились меня, хотя я чувствовала на себе их взгляды, особенно когда следом за ними села в автобус до Барчепела.

Я заняла сиденье впереди и склонила голову, чтобы слушать их разговор. Они не упоминали ни мальчика, ни моё присутствие; вместо этого они, похоже, обсуждали вероятность отношений между двумя их учителями. Не Ангел, похоже, особенно наслаждалась воображаемыми скандальными деталями.

Через какое-то время я перестала слушать и смотрела в окно на промелькивающий за ним пейзаж. Всё это не выглядело знакомым. Даже когда автобус заехал в сам Барчепел, и моё сердцебиение напряжённо участилось, я не могла узнать улицы или здания. Во всём, что касается этого уголка графства Кент, моя память была абсолютно пустой.

Я поблагодарила водителя автобуса и сошла на маленькой городской площади. Подростки высыпали из автобуса следом за мной, хихикая и перешёптываясь. Один за другим они исчезли, не удостоив меня повторным взглядом, не считая Не Ангела, которая мрачно зыркнула на меня. Может, она подозревала, что я слежу за ней. Я формально улыбнулась ей, а она тряхнула головой и утопала прочь.

Пожав плечами, я посмотрела карты в телефоне, затем двинулась в сторону гостиницы «Птичка и Кустик», в которой я сняла номер на следующие несколько дней. Я сохраняла бдительность, высматривая того мальчика или что-либо, что пробудит мои воспоминания. Само собой, красивые ароматные розы, высаженные вдоль узких улочек, или игровая площадка и ряд магазинчиков могут пробудить забытые детали. Однако ничего не случилось. В итоге я перестала стараться и быстро зашагала к пабу.

Там не было стойки регистрации, так что я направилась к бару, где зевающий мужчина на пару лет старше меня полировал пивную кружку. Единственными посетителями была пара в углу — видимо, туристы, если судить по карте на их столе и по поношенным походным ботинкам. На часах было начало третьего; обеденный час-пик наверняка миновал.

Поставив чемодан у ног, я прочистила горло. Если мальчик на поезде узнал моё имя, может, местные тоже узнают. Насколько я знала, убийство моих родителей могло быть до сих пор сенсацией в Барчепеле, даже спустя двадцать пять лет.

— Привет, — бодро произнесла я. — Я Эмма Беллами. Я бронировала у вас номер.

Бармен снова зевнул.

— Прошу прощения, — извинился он, поставив кружку и улыбнувшись. — Поздно лёг, — он достал старомодную книгу регистрации и открыл её. — Как, говорите, ваше имя?

— Эмма, — ответила я. — Эмма Беллами, — я тщательно следила за его выражением, но он никак не отреагировал и лишь нахмурился, ища нужную запись.

— О да, вот и вы, — он поднял взгляд. — У меня для вас пара сообщений.

Я вскинула бровь. Пара? Боже милостивый… я ведь только что уехала из Лондона.

Бармен подвинул ко мне конверт без каких-либо пометок. Я открыла его и достала две полоски бумаги, явно вырванные из линованного блокнота. Первое сообщение было простым и по делу: «Надеюсь, вы хорошо добрались. Я буду в местном полицейском участке на Боумен-стрит до вечера, если вы пожелаете зайти. С уважением, старший детектив-инспектор Харрис Боатенг».

Боатенг наверняка был старшим следователем по убийству Патрика Лейси. Сообщение не особо передавало, был ли он доволен или раздражён моим приездом в Барчепел, но я в любом случае оценила, что он нашел время оставить сообщение.

Второе же сообщение было чуть более загадочным: «Все за одного, Д'Артаньян х». Подписи не было, но мне не нужно было спрашивать бармена, чтобы знать, что это от Лукаса. Я посмотрела на маленькую «х», гадая, сказал ли он тому, кто записывал сообщение, добавить это в конце. Наверняка. Я улыбнулась и убрала в карман обе бумажки.

(В английском буква «х», поставленная в конце предложения, означает поцелуй. По сути то же самое, что и смайлик:-* — прим. пер)

— Благодарю.

— Не стоит, — бармен дал мне ключ. — Ваша комната на втором этаже. Лифта нет, но дайте знать, если нужна помощь с багажом.

— Я справлюсь, — сказала я ему. Я была сильнее, чем выглядела. Намного сильнее.

— Круто, — он кивнул. — Завтрак с семи до десяти в комнате напротив. Если что-то ещё понадобится, просто крикните, — он лениво улыбнулся. — Наслаждайтесь вашим пребыванием здесь.

Ммм. Я не была уверена, что слово «наслаждаться» тут подходило. Но всё равно поблагодарила его и пошла наверх, чтобы оставить чемодан и освежиться. Я выбросила из головы все мысли о своевольных подростках. У меня имелись более важные поводы для беспокойства, и я намеревалась активно включиться в работу.

***

Ровно через девять минут я снова оказалась у входа в «Птичку и Кустик». Пусть я знала, что мне стоит продемонстрировать детективу Боатенгу ту же любезность, что он оказал мне, и заглянуть первым делом в местный участок, но мне нужно было отправиться в другое место. Я не могла успокоиться, пока не сделаю