Еще и этот ищущий взгляд, сканирующий мои руки, неготовые похвастаться бриллиантом в золоте.

— Громов, — представляется он, остановившись со своей женой в шаге от нас с Антоном, — Лев Евгеньевич.

— Екатерина, — отвечаю, щипцами вынимая из себя каждый звук.

Он переводит взгляд на сына.

— Не вижу кольца.

— Это не то, о чем ты подумал. Катерина не… — объясняет Антон, но я тут же полноценно подключаюсь в разговор.

Засмеявшись, надеюсь, не совсем истерически, всовываю ладонь в горячую руку Громова, скрещиваю наши пальцы и, дрожа от ужаса, перебиваю его:

— Представляете, так глупо получилось. Антоша готовился, хотел красиво сделать мне предложение. Лимузин, цветы, ресторан, кольцо в шампанском… А я, разволновавшись, проглотила его. Но вы не беспокойтесь, мы уже были на УЗИ. Врач сказала, дня через три кольцо вернется к нам естественным путем. Правда, Антош? — Поднимаю лицо и с замиранием сердца смотрю в парафиновое лицо Антона.

Если он меня сейчас придушит, так мне и надо.

— Боже мой, как мило! — вздыхает мать семейства.

— Такого не бывает, — не верит нам Лев Евгеньевич.

— Ой, Лева, не бубни! — одергивает его жена. — Колечко-то маленькое, аккуратное. Катюша запаниковала. Вон даже сейчас дрожит девочка…

Дрожу. Еще как дрожу. Чуть ли не подпрыгиваю под пожирающим меня взглядом Антона. Его пальцы превращаются в тиски. До хруста сдавливают мою руку. На лице играют желваки. Глаза метают молнии. Я заняла место Инессы. Необдуманно. Ради элементарного выживания. Теперь в глазах его семьи я не случайная девка, укравшая у них целое состояние. Не танцовщица, не умеющая танцевать. Я невеста. Будущая младшая госпожа Громова. Часть семьи, оберегаемая их внутренним кодексом.

Что творю, сама не понимаю. Просто пытаюсь выжить в этом престижном на первый взгляд аду.

— Завтра привезете мне снимки с УЗИ, — заявляет Лев Евгеньевич. — Это же не составит вам труда?

Антон отпускает мою руку, которую жжет от стальной хватки, обвивает талию, рывком притягивает к себе и лицемерно скалится:

— Нам скрывать нечего. Моя невеста и правда окольцована. — Наклоняется к моему уху и, делая вид, что целует, грозно шепчет: — Твоя песенка спета, Рина. Тебе крышка…

Глава 6

Затолкнув в тесную кладовку, Громов пригвождает меня к стене и в тусклом свете автоматически загоревшейся лампочки глазами сдирает с меня кожу. Инвентарь из ведер, тряпок, контейнеров, пылесосов, утюгов мигом становится дороже и важнее меня — глупышки, решившей, что Антон Громов ей по зубам.

Задрав натренированные убивать руки, ладонями впивается в стену, а взглядом-пиявкой в меня. Кровь высасывает, душу вытягивает. Распарывает и кромсает, наслаждаясь моей одышкой и дрожью. Дышит хрипло, сбивчиво, гортанно. Как осатанелый зверь, у которого из-под носа увели сочную добычу.

Глухо рыкнув, сжимает кулак и со всей дури заряжает им по лампочке. Та, взорвавшись, осыпает нас мелкими осколками, кажется, вонзающимися в меня до самых костей. Тихо всхлипнув, закрываю лицо руками. Словно эта жалкая защита спасет меня, если Громов вздумает выбить мне зубы.

Склоняется к моему уху и медленно втягивает запах моего страха. Насыщается им, буквально впадает в экстаз. Такому шизику и правда Инесса — самая подходящая партия. Только она этого психа вывезет.

— Даже не знаю, — начинает он приглушенно и прерывисто, — презирать тебя или восхищаться.

Хватает меня за руки, отнимает их от лица и вздергивает вверх. Больно придавливает к стене над моей головой и щекой прижимается к моему виску. Настоящий энергетический вампир. Подпитывается мной, купаясь в неистовом удовольствии.

— Он дал нам с Ринатом два одинаковых кольца, — произносит без особого нажима, но заставляя меня вздрагивать на каждом слове. — Сказал, что первый, кто приведет в этот дом невестку, получит в качестве свадебного подарка всю империю Громовых. А ты хоть представляешь, какая это власть? Какие неограниченные финансовые возможности? Какое всесилие?

Перехватывает оба моих запястья одной своей лапищей, а вторую медленно опускает вниз и легонько сдавливает мою шею. Играючи, пугающе. Развлекается со мной, как кошка с мышкой.

— Он уже стар, — продолжает, обжигая своим дыханием мое лицо. — Хочет достойного покоя где-нибудь на собственном острове в Индийском океане. В окружении красивых служанок, с сигарой в зубах и с бокалом коллекционного бухла в руке. Он это заслужил. Лев Евгеньевич построил свое царство с нуля. По кускам собирал могущество и возводил неприступную стену. Бросить все на съедение шакалам? Не-е-ет. Лучше передать в надежные руки. Но так вышло, что у Льва Евгеньевича целых два верных наследника, а король может быть только один.

Он так близко, что я слышу биение его буйного сердца. Тук-тук. Тук-тук. Оно колотится так же яростно, как выплескивается из него желание унаследовать миллиарды Громова старшего. Вот, что толкнуло Антона сделать Инессе предложение. Жадность, эгоизм, жажда власти.

— То чертово кольцо — ворота в рай, — рычит он, свирепея и сильнее сжимая мою шею. — Если бы ты вчера его не проглотила, сегодня я уже готовился бы к коронации. Фирма, акции, чинуши, теневая экономика — я бы встал во главе всего этого. У моих ног распростерся бы весь мир. Но мало того, что ты спутала мне все карты, так еще и затеяла опасную игру. Лев Евгеньевич ошибок не прощает. Он хочет увидеть кольцо на пальце будущей госпожи Громовой. Не в брюхе, слыхала? На пальце. Мне повезло лишь потому, что фаворитка Рината в Англии. Ему требуется время сделать ей предложение. Но оно ограничено. В любой момент он введет ее в наш дом. И как ты думаешь, на ком остановит свой выбор Лев Евгеньевич? На грошовой официантке, проглотившей его двадцать два миллиона? Или на успешном директоре по маркетингу из Лондона? Вот почему я выбрал Инессу. Она конкурентоспособная. Любую роль сыграет, а легенду я ей сфабрикую.

В темноте его голос кажется вязким, клейким. Он обволакивает меня, застывая коркой смолы и парализуя.

— Придумай легенду мне, — тихо пищу. — Я сыграю не хуже Инессы. Обещаю. Поженимся. Получишь свою империю, и разведемся.

Из него вырывается короткий злорадный хохот.

— По-твоему, Лев Евгеньевич отупел с возрастом? — Подняв ладонь, большим пальцем гладит меня по лицу. С напором. Натиском. Силой. Принуждением. — Чтобы сыновья тщательнее выбирали себе спутниц, он выдвинул одно выверенное до совершенства условие: если преемник расторгнет брак в ближайшие десять лет, империя перейдет в руки второго