– В шашки! У меня наверху есть доска. Я принесу… Надежда, а почему вы со мной на «вы» говорите?

– Так ты, Вова, первый начал… А я очень боялась тебя. Я думала – раз ты конвоир, то и общаться с тобой надо очень уважительно…

Кузькин ходил по комнате и скрипел новенькими кожаными изделиями. Кроме ремня и портупеи на нем была кобура, планшетка и высокие блестящие сапоги. А вообще-то Лев был в форме капитана милиции. Китель сидел на нем чуть мешковато, но вполне натурально.

А Муромцев выкладывал из сумки всяческую амуницию, оружие и спецприборы. Был тут и пистолет в корпусе сотового телефона, и метательные ножи, и тонкий бронежилет, напоминающий футболку, и «жучки» всех видов… Павел начал надевать все на себя. Это происходило в суровой тишине и напоминало сцену из голливудского боевика… И Кузькин замер и перестал скрипеть ремнями. Он смотрел на действия Муромцева неодобрительно, с каким-то сарказмом и ироническим восторгом.

– Красиво, Паша! Просто тихий ужас… Но зря ты все это задумал.

– Почему?

– Потому!.. Вот встретишь ты этого типа, а Надежды при нем нет. Ты что, сразу будешь его упаковывать и к нам в подвал везти? Нет, конечно! Ты будешь терпеливо качать его во все стороны.

– Правильно! Если его сразу вязать, то это будет мыльная опера. Сначала надо все узнать – где Надежда, что с ней… Мне нужен момент истины.

– И если тип начнет тебя обыскивать и все эти цацки отбирать, то ты даже и не пикнешь. А тут вещи казенные, секретные и дорогие… Ты потом три месяца будешь рапорта писать и на всяких комиссиях отчитываться.

– А что делать?

– Ты, Паша, поставь один маяк на машину, а я со всем этим буду тебя страховать… Бери дубликат дела Ларченко и вперед! Уже десять часов – пора ехать…

Только на Ярославском шоссе милицейские «Жигули» с капитаном Кузькиным за рулем стали отставать от красного «Рено» Муромцева. Так все и было задумано…

По всем картам эта лесная дорога должна была быть тупиковой – впереди изгиб водохранилища, слева овраг, а справа карьер.

Последние три сотни метров Муромцев пробирался по колдобинам и корягам из перепутанных березовых корней. Было даже странно, что в ближайшем Подмосковье сохранился такой девственный лес… Ближе к поляне все встало на свои места – проявились кучи мусора, срубленные деревья и черные круги от кострищ.

Лужайка посреди леса была удобным местом для пикников. Добираться сюда сложно, но похоже, что в выходные дни здесь шло бурное веселье… Но сегодня был будний день.

На дальнем краю поляны замерла неприметная серая «Волга» с номером три-три-семь. Муромцев объехал пень, развернулся и встал в десяти метрах от машины, возле которой приветливо улыбался невзрачный сорокалетний мужчина… Чутье сразу подсказало Паше, что похититель в гриме – и усы ему не шли, и черные гладкие волосы сидели на нем, как парик на Кобзоне… Сразу стало ясно, что и «Волга» ему не родная, и номера фальшивые.

Муромцев вышел из своего «Рено» и тоже попытался приветливо улыбнуться. Не дружески, но без злобы.

Начали сходиться и, приблизившись, даже пожали друг другу руки.

– Я вижу, Павел, что вы захватили с собой дело Ларченко?

– Да, как вы и просили… Но как мне к вам обращаться?

– Зовите меня Игорем… Так, но я вижу, что это дубликат дела?

– Естественно! Я не стал бы пока уносить подлинник. Я переснял все странички…

– Все, Павел?

– Все, Игорь! Клянусь чем хочешь… Где Надежда?

– Она в полном порядке. Хорошее питание, почти гостиничный номер и никакого физического насилия… Мне надо, Муромцев, спустить это дело на тормозах. Вот ты зачем-то приходил к Маслову, зачем-то искал чемодан в доме Ларченко… Надо обо всем об этом забыть. Надо подобрать на роль убийцы бомжа и на том закрыть дело.

– Игорь, ты когда отпустишь Надежду?

– Как только ты сажаешь бомжа, так я сразу отпускаю девушку… И еще, Муромцев – напиши мне сейчас расписку.

– О чем?

– О том, что ты добровольно передаешь дубликат дела, о том, что ты согласен сотрудничать и снабжать меня любой информацией… Я понимаю – это бумажка, но это лишняя гарантия, что ты не соскочишь и не наделаешь глупостей. А если ты будешь шалить, то будет плохо мне, будет плохо тебе… А уж как Надежде будет плохо! Страшно подумать…

Павел первым уехал с поляны… Выезжая с проселочной дороги на узкую асфальтовую дорогу, он притормозил у милицейских «Жигулей», возле которых стоял капитан в мешковатом кителе.

– Встречай его, Кузькин. Если он не поедет через поле, то другой дороги здесь нет… Серая «Волга» номер 337. Один сорокалетний мужик. Назвался Игорем…

Муромцев торопился. Он не знал, где этот самый Игорь. Возможно, что все еще на поляне, а, может быть, из развалин у леса просматривает в бинокль дорогу…

Вообще-то по жизни Игорь Дудкин всегда был очень осторожным человеком. В школе его вообще считали трусом. И основания для этого были… В девятом классе на летние каникулы школа организовала трудовую практику. Около сотни ребят выехали в лагерь под Коломной для сбора клубники в каком-то ягодном совхозе. Было вкусно, жарко и весело.

В те годы в парке Коломны еще сохранилась парашютная вышка… Игорь купил билет потому, что все ребята купили билеты.

Потом долго по металлической лестнице поднимались на высоту десятого этажа… Потом на верхней площадке инструктор пристегивал ребят к парашютным лямкам. Купол наверху был маленький и не внушал доверия. Но лямки ремней смотрелись, как настоящие – толстые, брезентовые, с тяжелыми лязгающими замками.

Потом ребята начали прыгать вниз. При этом они орали дикими голосами. В их криках был восторг полета, но был и ужас… На каждый прыжок уходило не менее трех минут. Пока внизу отстегивали очередного героя, поднимали сбрую наверх, пристегивали очередного школьника, инструктировали…Сам же полет занимал десять секунд.

Игорек был пятнадцатым в этой группе. А это значит, что он ждал около часа… Около часа он ходил по краю площадки и заставлял себя смотреть вниз. Он хотел унять дрожь в коленках. Это удалось! Но ноги стали ватными и непослушными. Когда пришел его черед, Игорь с трудом приблизился к открытой калитке… Девушка в летной форме облепляла его ремнями и пристегивала их, проверяя натяжение. А инструктор монотонно говорил о том, что надо лететь ногами вниз, что нельзя кувыркаться, не стоит в воздухе разбрасывать свои вещи и плевать на встречающих…

Дудкин вцепился в поручни и не мог сделать шаг вперед… Инструктор повторял команду, подталкивал в спину, ругался – сначала прилично, а затем и ненормативно… Ребята внизу улюлюкали и звали к себе… Девушка в летной форме хохотала над ним и хлопала Игорька по мягкому месту…

Все напрасно! Он стоял, как памятник, как железный Феликс. Он врос ногами в металл площадки. Оторвать его можно было только подъемным краном… Инструктор закрыл калитку и оттащил Игоря подальше от края. Девица отцепила сбрую и презрительно указала на лестницу, ведущую вниз.